Борис Грибанов - Фолкнер

А глава семьи молчит. И только на третий приезд Генри и Чарльза в дом Сатпенов между Генри и отцом происходит разговор, содержание которого так и остается неизвестным рассказчикам, и они могут только строить свои догадки, что же сказал тогда Томас Сатпен своему сыну, если тот отрекся от отца и наследства и в ту же ночь уехал вместе с Чарльзом Боном в Новый Орлеан. Мистер Компсон предполагает, что Томас Сатпен сказал Генри, что у Чарльза Бона в Новом Орлеане есть жена и ребенок, причем у этой жены в венах течет капля негритянской крови, и именно это мучает Генри всю войну, что его сестра выйдет замуж за человека, который был женат на женщине с негритянской кровью. Однако мистер Компсон понимает, что этой догадки вряд ли достаточно, чтобы объяснить, почему в конце концов Генри убил Чарльза Бона.

А ведь в конечном счете все догадки рассказчиков в романе вертятся вокруг одного — почему Генри Сатпен убил Чарльза Бона на пороге своего дома. Это убийство действительно является драматическим центром всего романа.

В следующей версии нравственная проблема Генри Сатпена усложняется. Квентин Компсон доказывает, что Генри узнал от отца, что Чарльз Бон брат ему и Юдифи, и его привязанность к Чарльзу борется в нем с неприятием кровосмесительства. Психологическое состояние самого Квентина заставляет его с болезненным упорством концентрировать свое внимание на внутренних терзаниях Генри, убивающего Чарльза, чтобы защитить честь своей сестры и предотвратить кровосмесительный брак. Это легко понять, если вспомнить душевные терзания Квентина Компсона в романе "Шум и ярость" и не забывать, что через несколько месяцев после последней сцены романа "Авессалом, Авессалом!" Квентин Компсон покончит самоубийством.

Тем временем начинается Гражданская война, и Генри Сатпен и Чарльз Бон вместе уходят в армию конфедератов и все четыре года сражаются рядом. И все четыре года Генри борется сам с собой, в нем таится надежда, что на войне либо он, либо Чарльз могут погибнуть и тогда отпадет необходимость принимать решение, а Чарльз терпеливо ждет эти четыре года. Наконец уже в самом конце войны Генри, утешая себя историческими примерами — ведь были же случаи, когда короли женились на своих сводных сестрах, — смиряется, и с его согласия Чарльз пишет Юдифи письмо, предлагая ей выйти за него замуж. Это жестокий акт, рассчитанный на то, чтобы причинить Томасу Сатпену страданье. Это акт мести.

Однако не все карты в этой игре еще выложены на стол. Уже когда армии южан окончательно разбиты и идет беспорядочное отступление, посыльный разыскивает Генри и сообщает, что полковник Сатпен просит его к себе. Когда Генри возвращается в их палатку, где его ждет Чарльз, тот протягивает Генри пистолет, предлагая ему убить себя, в полной мере понимая при этом, какую муку он причиняет брату.

За пять лет дружбы Чарльз хорошо знает глубину чувства, которое Генри испытывает к нему. Но он безжалостен, он фактически не оставляет Генри возможности выбора. И вот они едут бок о бок всю долгую дорогу до имения Сатпенов. Можно представить себе страшную борьбу, которая происходит на протяжении всей этой дороги в душе Генри, который все откладывает то, что должно произойти, то, что уничтожит и его и брата.

И вот они у ворот дома, где их ждет Юдифь, готовящая себе свадебное платье. Здесь разыгрывается последний акт этой драмы молодых людей. Генри убивает Чарльза и после этого бежит, исчезает. Что же толкает Генри на такой трагический шаг? Что мог рассказать ему Томас Сатпен в последнее их свидание? Реконструируя всю историю Томаса Сатпена, Квентин Компсон и его товарищ по Гарвардскому университету канадец Шрив разрешают в конце концов эту главную загадку — почему Генри убил Чарльза.

Томас Сатпен открыл Генри, что в Чарльзе есть негритянская кровь. Это и было причиной, по которой он в свое время бросил Юлалию и первого своего сына. И для Генри, который уже готов был примириться даже с кровосмесительством, расовые предрассудки оказываются уже непреодолимым табу. Он убивает Чарльза, понимая, что этим уничтожает и себя.

Вот в чем было первое нравственное преступление Томаса Сатпена, за которое он расплачивается.

Вернувшись с войны, где Юг потерпел сокрушительное поражение, полковник Сатпен застает свою плантацию разоренной, узнает, что его сын убил своего сводного брата и исчез, по-видимому, навсегда. Казалось бы, все рухнуло. Но Томас Сатпен не сдается, он по-прежнему уверен, что мужество, ум и воля способны все преодолеть, и он готов начать все сначала в третий раз. Тогда-то он и делает предложение Розе Колдфилд выйти за него замуж. Однако Томас Сатпен вынужден признать, что есть сила, работающая против него, — время, его возраст. Ему уже под шестьдесят, и он боится, что у него не хватит времени. К тому же Томас Сатпен выясняет, что из сотни квадратных миль принадлежавшей ему земли он может сохранить только одну милю. В этот день Томас Сатпен предлагает Розе Колдфилд сначала доказать, что она может родить ему сына.

В последние годы своей жизни Томас Сатпен вынужден содержать мелкую лавчонку, в которой он управляется вместе со своим верным слугой Уошем Джонсом. Его последняя судорожная попытка оставить свой след на листе забвения выражается в том, что он соблазняет несовершеннолетнюю внучку Уоша Джонса Милли, и она рожает ребенка. Но и здесь Томас Сатпен остается верен себе, своему отрицанию личности других людей. Он приходит в хижину Джонса, где лежит Милли с ребенком, и, узнав, что она родила дочь, а не сына, говорит ей, что если бы она была кобылой, он бы еще нашел ей место в своей конюшне. Эти слова слышит Уош Джонс, всю жизнь поклонявшийся Томасу Сатпену, веривший в него как в бога. Но такое надругательство оказывается даже сильнее привычки повиноваться и поклоняться своему хозяину, и Уош Джонс убивает Томаса Сатпена.

Образ Томаса Сатпена не раз оказывался предметом дискуссии Фолкнера со студентами, и писатель говорил о задачах, которые ставил перед собой, создавая фигуру Сатпена, и идеях, вложенных им в роман "Авессалом, Авессалом!". Во время одной из таких бесед Фолкнеру был задан вопрос: "Вы указывали на любовь, деньги и смерть как на три предмета литературы. Нет ли еще чего-то выше этого, как, например, в романе о Сатпене, который движим иными мотивами?" На это Фолкнер ответил: "Я имел в виду, что любовь, деньги и смерть являются костяком, на которых основывается сюжет. Они не имеют ничего общего со стремлением и конфликтами человеческого сердца. Но сюжет должен иметь какой-то костяк, а таким костяком оказываются любовь, деньги или смерть. В случае с Сатпеном ему нужны были деньги, чтобы удовлетворить свое стремление. А предвидение смерти побуждало в нем торопливость, стремление быть совершенно безжалостным, чтобы успеть сделать все, пока он может. Любовь также была частью его конфликта. Сын был ему нужен, конечно, из тщеславия. Но тщеславие еще не все. Вы вынуждены любить то, что составляет предмет вашего тщеславия, то, чем вы можете гордиться. Это должен был быть его сын, он ведь мог и усыновить ребенка. Но этого ему было недостаточно, это должен был быть его сын, которым не только можно было бы гордиться, но который будет представлять его кровь, его страсть".