Александр Таланов - Нансен

Ныне наступала решительная проверка накопленных сил и знаний в единоборстве с Арктикой.

Еще раз встретили фрамовцы Новый год в полярной пустыне. 1895 год…

То была последняя общая встреча Нового года перед разлукой с двумя товарищами, отправлявшимися в неведомые края. Будто знаменуя это событие, северное сияние зажгло в небе величественную золотую корону, затем устроило волшебную пляску своих лучей на черном бархате ночи.

Корабль к тому времени достиг 83°20′ северной широты. Это дало повод Нансену — искусному выдумщику всяких шуток, изготовить праздничный напиток с пышным названием: "Полярное шампанское. 83 градуса". Напиток имел огромный успех у всего экипажа, хотя, по признанию самого изобретателя, изготовлен был из "полярного винограда" — морошки.

По счастливому совпадению, именно при смене годов «Фрам» приблизился к грани самых высоких широт, когда-либо достигнутых человеком. И фрамовцы не сомневались, что в грядущем году им удастся добиться еще больших успехов.

Но коварна Арктика! Как раз в первые дни молодого года корабль чуть не погиб в ее смертельных объятиях.

В ночь на третье января громадная ледяная гряда с оглушительным грохотом стала надвигаться на «Фрам». Одновременно от сильнейшего сжатия корабль дал крен на один борт.

Впервые за все время дрейфа Нансен приказал приготовить аварийный запас на льду. С каждым часом положение становилось тревожнее. Лед треснул возле будок, где помещались собаки. Туда хлынула вода. Часть собак успела выскочить наружу, но некоторые в испуге забились в дальние углы будок и стали тонуть. Еле удалось вытащить их оттуда и перевести в загон на палубе.

Ледяная гряда продолжала наступление. Движение ее было медленным, как будто она предвкушала удовольствие погубить судно. Но Нансен верил в свое детище. "Если только «Фрам» счастливо высвободится от тяжелого льда, в который он вмерз, он спасется; тогда я за него не боюсь, какой бы опасной ни казалась ледяная гряда", — так утверждал начальник экспедиции, и, убежденный в правоте своих слов, он даже отправился спать в каюту.

Но уже через несколько часов Свердруп разбудил его, так как лед подступил к «Фраму» вплотную.

Напряженно прошел день. К вечеру сжатие усилилось еще более. Парусиновый тент, прикрывавший палубу, прогнулся под тяжестью навалившегося снега и льда. Борта и обшивка шканцев трещали и вот-вот грозили проломиться. С минуты на минуту следовало ждать, что будет завален трап, ведущий в каюты. На палубе, в загородке, жалобно выли собаки — массы снега грозили прорвать висевший над ними тент, тогда бедняги были бы погребены навеки.

Нансен сшиб ножом запор, распахнул дверь и выпустил собак из загона. И тотчас присоединился к товарищам, переносившим аварийные запасы подальше от гибнущего корабля.

Лед напирал на бока «Фрама» с такой силой, что казалось, сейчас разнесет его в щепы. Треск ломающихся льдин заглушал голоса людей. В довершение всего наступила непроглядная тьма: кто-то впопыхах опрокинул и загасил горевшую на палубе керосиновую лампу.

Фрамовцы не поддались панике. Все четко исполняли распоряжения начальника экспедиции. В короткий срок аварийные склады были перенесены в безопасное место.

И, о чудо! Пока люди трудились, сжатие вдруг стихло. Но что за зрелище представлял корабль! Левый борт его был похоронен под снежным сугробом. К счастью, моторную шлюпку своевременно убрали с ее обычного места, иначе ее постигла бы печальная участь, так как шлюпбалок даже не было видно под обломками льда.

Все же то были только внешние повреждения. Судно выдержало труднейший экзамен! Корпус его, как и ожидал Нансен, выскользнул из ледяных оков, приподнялся кверху и остался невредим.

Облитый лунным светом «Фрам» гордо высился над безмолвной белой пустыней.

Завтра в путь!

До позднего вечера затянулось прощание. Такого грустного настроения в кают-компании «Фрама» не было никогда. Все говорили и думали только о них, двоих товарищах, отправлявшихся в неведомое царство ночи и вечного холода. Дни общей борьбы и лишений сроднили и сблизили всех в единую, дружную семью. Доведется ли им еще вот так же быть вместе — что принесет будущее?

Нансен, как и во все последние ночи, долго не ложился спать. Нужно было ничего не забыть, не упустить ничего из виду. Прощальные письма домой он уже написал на случай непредвиденного… Надо было дать еще инструкцию Свердрупу, принявшему командование над экспедицией.

Перо быстро побежало, оставляя ровные строки:

"Капитану Отто Свердрупу, командиру "Фрама".

Покидая в сопровождении Иохансена «Фрам», чтобы предпринять путешествие на север — если окажется возможным, до самого полюса — и оттуда к Шпицбергену, по всей вероятности, через Землю Франца Иосифа, я передаю тебе дальнейшее руководство экспедицией до ее завершения. С того дня как я покину «Фрам», к тебе перейдет власть, которая до сих пор принадлежала мне, и все остальные должны беспрекословно подчиняться тебе или тому, кого ты назначишь начальником.

…Твоя обязанность — доставить порученных тебе людей благополучно на родину, не подвергая их никакой ненужной опасности ни ради сохранения судна или груза, ни ради научных результатов экспедиции…Я знаю, что ты всегда и все будешь держать в такой исправности, чтобы в наикратчайший срок покинуть «Фрам» в случае какого-либо внезапного несчастья, например пожара или напора льдов… Кроме необходимого провианта, оружия, одежды и снаряжения, оставляя «Фрам», ты должен взять с собой в первую очередь все научные материалы, дневники, записи наблюдений, все научные коллекции, которые окажутся не слишком тяжелыми, а в случае невозможности — небольшие образцы их, фотографии — лучше всего негативы — пластинки и пленки, если они окажутся чересчур тяжелы, то хотя бы отпечатки".

Листы бумаги на столе выросли в пухлую стопку, а Нансен продолжал писать. На случай, если с «Фрамом» приключится беда, он предусматривал все возможное для спасения людей и ценных трудов экспедиции. Какой лучше избрать обратный путь? Где и как оставлять знаки о своем нахождении? И какое аварийное снаряжение следует держать наготове? Кажется, не было такого вопроса, о котором заботливо не подумал бы Нансен.

"В заключение, — писал он Свердрупу, — желаю всякого счастья тебе и всем, за которых ты теперь несешь ответственность. До счастливой встречи в Норвегии — на борту этого корабля или без него.

Преданный тебе Фритьоф Нансен

"Фрам", 25 февраля 1895 года"

В постскриптуме автор письма снова настоятельно просит ни при каких обстоятельствах не прерывать научных исследований. Если вдруг случится увидеть неизвестную землю, то, напоминает он, необходимо приложить все старания, чтобы точно определить местоположение этой земли. Ведь "каждый камень, каждый стебелек травы, каждый образец мха или лишайника оттуда, каждое животное — от самого крупного до самого мелкого — будут иметь большое значение". Нансен подчеркивает, что все это надо предпринимать лишь в случае, если не придется рисковать жизнью людей.