Марат Брухнов - Чака

Чака не сразу нашелся, что ответить ей, но когда он заговорил, голос его звучал мягко и задумчиво:

— Ты права, Пампата. Я и в самом деле потомок Зулу, воин и вождь. Права ты и в том, что от исхода сегодняшнего боя зависит судьба многих народов и что победа нужна нам как никогда. Но, даже выиграв этот трудный бой, я буду далеко не первым зулу, воином и вождем, который одерживает победу. Проиграв его, а поражение это будет означать гибель моего народа и крушение всех моих надежд, я все-таки буду не первым, кому изменило военное счастье. Ты, Пампата, хочешь принести себя в жертву военной удаче, и, может быть, потомки наши и впрямь будут воспевать твой подвиг. Правда, сегодня многие воины пожертвуют собой, а имена их будут преданы забвенью даже в собственных краалях, но и это не беда, ибо таков удел воина. В щедрой доброте своей ты позабыла, очевидно, что от ударов вражеских копий мы закрываемся щитом, на котором натянута бычья шкура, остальное же зависит от собственной ловкости и немалой доли удачи. Я очень хочу выиграть этот бой, и мне тоже хотелось бы сохраниться в памяти народной, но я не хочу, чтобы потомки наши вспоминали меня как зулу, воина и вождя, который в страхе перед смертью первым на щите своем вместо бычьей шкуры расплял тело своей любимой. Но я все разно благодарен тебе, Пампата, за то, что ты хотела сделать. А теперь собирай своих подруг и уходи, ибо присутствие ваше мешает воинам сосредоточиться на предстоящем им деле…

Чака понимал, что Номахланджана не посмеет двигаться в глубь страны, оставляя у себя в тылу, по существу, всю армию зулу, но и опасался также одновременной атаки холма всеми силами ндвандве. Чтобы заставить наследника Звиде раздробить свои силы, вождь зулу пошел на уловку, которая прекрасно себя оправдала. Когда армия ндвандве после бесплодных попыток с ходу форсировать реку, стоивших Номахланджане около тысячи человек, дождалась спада воды и двинулась все же к холму Гокли, вспомогательные отряды зулу стали перегонять специально выделенное стадо в десяти километрах от Гокли. Номахланджана, как и следовало ожидать, клюнул на эту приманку и бросил примерно треть своих сил на захват скота. После беглого осмотра позиций зулу он решил, что для расправы с Чакой ему вполне хватит восьми полков (примерно 7500 человек) из двенадцати. Следует иметь в виду, что самоуверенность юного полководца немало подкреплялась и тем, что Чака выстроил на верхних склонах холма всего лишь около полутора тысяч, оставив две с половиной тысячи человек в укрытии на вершине холма в качестве резерва. Но даже и те воины, что были построены в боевые порядки, располагались таким образом, чтобы у противника создалось впечатление об их малочисленности. Беззаботный Номахланджана, отдав приказ атаковать противника, расположился на отдых тут же, у подножия холма. Командиры его полков также не разобрались в сложности ситуации и, построив своих воинов в обычные для нгуни шеренги, двинулись к вершине холма одновременно со всех сторон. Однако подобное движение привело к сужению линии фронта, а в результате сначала сократились интервалы между отдельными подразделениями, а потом и между воинами. К позиции зулу ндвандве подошли настолько плотно сбившейся массой, что не хватало места не только для каких-либо маневров, но даже и для простого броска копья. Этим не замедлил воспользоваться Чака и решительной контратакой смял их ряды. Вооруженные удобными для рукопашного боя ассегаями, воины зулу произвели страшные опустошения в рядах ндвандве, отступление которых больше всего походило на бегство. Однако преследователи, достигнув подножия холма, тут же вернулись па прежние позиции, подчиняясь строгому приказу Чаки: численное превосходство ндвандве было еще столь велико, что вождь зулу не решался ввязываться в длительную схватку.

Вторую атаку ндвандве начали, учтя ошибку предыдущей. Теперь интервалы между полками были сделаны с таким расчетом, чтобы сомкнутый строй образовался только на рубеже атаки. Но воины зулу, укрывшись за щитами, выдержали без особого ущерба для себя обрушившийся на них град метательных копий. Когда у атакующих осталось всего по одному копью, они уже просто не знали, что делать. Тут на растерянных противников ринулись воины Чаки, и ндвандве снова откатились назад.

К середине дня ндвандве предприняли еще три попытки сломить невиданное упорство обреченной, как они полагали, горстки воинов; зулу, и каждый раз откатывались с большими потерями. К этому времени выбыли из строя две трети защитников холма: из начавших бой полутора тысяч воинов у Чаки оставалось не более шестисот, да и из тех почти половина успела получить ранения. Однако и у Номахланджаны из семи с половиной тысяч человек погибло около двух с половиной тысяч, а из оставшихся пяти многие были ранены. Этого ему вполне могло хватить для завершения операции, если бы не одно обстоятельство: его воины, особенно раненые, жестоко страдали от жажды, а ближайший источник находился километрах в пяти. Почти половина войска ндвандве разбрелась по вельду в поисках воды, причем у раненых нашлось немало добровольных провожатых.

Раздраженный непонятным упорством зулу, Номахланджана решил закончить сражение одним ударом. Для этого он разделил свои силы на две неравные части. Полторы тысячи воинов были построены в колонну по двадцать человек в ряд и брошены на поредевшую шеренгу защитников холма с севера. Тысяча построилась дугой на южной стороне, отрезая зулу путь к отступлению.

Этого момента Чака терпеливо дожидался с самого начала боя. Пришла пора пустить в ход изнывающий от безделья резерв. И когда смертоносный таран колонны ндвандве добрался уже почти до вершины холма по обе стороны его, но вне пределов досягаемости метательного копья, помчались вниз быстроногие воины У-Фасимба и Изи-цве. Пятьсот ветеранов Ама-Вомбе приняли па себя удар головы колонны, а к этому моменту У-Фасимба и Изи-цве успели добежать до арьергарда ндвандве и чуть было не захватили врасплох их командующего. Номахланджане не осталось ничего иного, как присоединиться к замыкающим рядам колонны. «Рога» сомкнулись, и на этот раз полторы тысячи ндвандве оказались в окружении. Сделав полуобороты, воины зулу с ходу атаковали противника, а поскольку те были построены по двадцать человек в ряд, только первые шеренги и успели метнуть свои копья, остальные же из-за образовавшейся давки вынуждены были дожидаться, пока до них доберутся воины зулу. Ндвандве сражались до последнего, пытаясь подороже продать свои жизни, но измотанные предыдущими атаками, изнывающие от жары и жажды, а главное — ошеломленные невесть откуда взявшимися свежими силами зулу, они и не рассчитывали на успех. Сражение скоро превратилось в самое настоящее побоище, в котором особенно неистовствовал Мгобози. Он одного за другим уложил на поле боя всех участвовавших в сражении сыновей Звиде, но вскоре и сам свалился, обессилев от множества ран. Около тысячи человек были брошены на прочесывание местности для уничтожения мелких отрядов ндвандве, разбредшихся в поисках воды.