Марат Брухнов - Чака

А ведь, казалось бы, ничто не предвещало Нанди беду в тот погожий день, когда юноша из ее родного крааля встретил в вельде своих сверстников из племени зулу. Те очень приветливо обошлись с ним и вкусно угостили. Вернувшись домой, он много говорил об этой встрече, а лучше всего он отзывался о юном вожде зулу — молодом и красивом Сензангаконе, который принимал участие в пиршестве. Послушать его, так это был просто образец того, каким должен быть мужчина, воин, вождь. Девушки крааля внимательно прислушивались к словам рассказчика, но внимательнее всех, что тут скрывать, слушала его Нанди. Никто бы не сказал о ней худого слова в то время, девушка она была красивая, работящая, разве только слишком уж избалованная вниманием молодых людей соседних краалей.

Она довольно быстро подбила своих подружек сходить поглядеть на этого необычайного человека. И вот, запасясь на дорогу снедью и сорговым пивом, девушки отправились в далекий путь.

Им без труда удалось отыскать место, где обычно собирались юноши зулу, и завести с ними разговор.

— Кто вы, красавицы, и куда направляетесь? — выкрикнул кто-то из толпы юношей.

— Мы из крааля И-Нгуга, а идем мы в гости в крааль Э-Нтузума.

Крааль Э-Нтузума лежал несколько в стороне, и было совершенно очевидно, что девушкам незачем было делать такой крюк, но никто не стал уличать их во лжи.

— А кто из вас дочь Бебе?

— Вот она, Нанди. — И кто-то вытолкнул Нанди в первый ряд.

— А зачем вы пришли сюда?

— Мы пришли сюда посмотреть на вашего вождя, — вызывающе ответила Нанди.

— А зачем вам глядеть на него?

— Потому что он мне нравится.

— А смогла бы ты отыскать его среди нас? — Этот вопрос задал самый рослый и нарядный из юношей. Сомнения Нанди окончательно рассеялись.

— Вот он, — сказала она, указывая на спрашивающего.

Однако приятную беседу пришлось вскоре прекратить, так как было уже поздно, а ходить ночью по вельду опасно. Путешествие свое девушки повторили на следующий день. На этот раз Нанди заметила, что и Сензангакона нетерпеливо высматривает ее в толпе. Решив еще больше подзадорить его, она сделала вид, что собирается после долгого пути искупаться в реке. И тут ей удалось расслышать слова Сензангаконы, с которыми тот обратился к стоящему рядом с ним парню.

— Вон та, что стоит на камне у воды, — моя.

Девушки снова двинулись в обратный путь. После этого Нанди под любыми предлогами старалась вырваться из крааля, торопясь на свидание с молодым вождем пулу. Весь крааль следил за частыми ее исчезновениями, но это только льстило девическому тщеславию. И дело здесь было вовсе не в том, что ее избранник — вождь, Нанди, дочь и внучка вождя, не видела в этом ничего удивительного. То, что браки между зулу и э-лангени были под запретом, придавало их встречам особую прелесть. Однако все в краале знали, что подобные встречи ни к чему хорошему не приведут. Знала это и Мфунда, которая не раз предостерегала дочь. Но разве привяжешь девчонку к ограде крааля!

Беда не заставила себя ждать. Нанди поняла, что у нее будет ребенок. А тут еще, как назло, наступил период дождей, проделывать дальний путь к краалю зулу стало труднее. А может быть, все дело в том, что Сензангакона уже тогда охладел к ней?

Вина ее сразу же стала известна всем. По обычаям племен нгуни, к которым относились и зулу и э-лангени, девушки пользовались относительной свободой, но, однако, беременность незамужней накладывала пятно на весь крааль. Теперь уже требовалось вмешательство старших, чтобы уладить дела Нанди с Сензангаконой. Ей оставалось сидеть дома и стараться не показываться па глаза посторонним.

Правда, подружки Нанди предлагали самые сумбурные планы, которые в обычном случае, может, и привели бы к благополучному исходу, но сейчас речь шла о вожде, и притом вожде довольно сильного племени. Мфунда решила, что лучше всего будет направить, в крааль зулу посланцем человека заслуженного. И выбор пал на старого Синду. Но старик вернулся ни с чем, раздосадованный высокомерным приемом.

Однако Нанди все еще не теряла надежды и все эти долгие месяцы дожидалась посланцев из Эси-Клебеля. Готовясь стать матерью, она заботилась о своем будущем ребенке и, как каждая мать, делала псе, чтобы он родился сильным и здоровым. Особенно осторожной, ей приходилось теперь быть с пищей. Ведь если она, к примеру, будет столь неразумна, что поест мяса гвинейской курицы, то ее ребенок непременно будет некрасивым. Если поест зайца, то у ребенка будут безобразно длинные уши, а если отведает мяса ласточки, то отпрыску ее так и не удастся свить себе гнезда. И уж, конечно, ей приходилось воздерживаться от мяса любых самцов.

Роды прошли благополучно. Женщины вырыли в задней части хижины ямку, обмазали ее коровьим пометом, потом налили туда пастой травы умлали и выкупали в нем новорожденного, чтобы он рос послушным ребенком — не плакал и не капризничал, если матери придется отлучиться. Затем роженицу и ребенка натерли красной глиной, а живот Нанди несколько раз туго обвили веревкой. В доме ей выделили отдельную ложку и миску — роженице нельзя пользоваться общей посудой.

Восемь дней провела Нанди в своей хижине, лежа на циновке из толстого тростника, и только на девятый день сняли с нее наконец веревку, перетягивающую живот, и вручили повязку умквила. По обычаю предков ей теперь надлежало бы угостить пивом помогавших ей при родах женщин и показать ребенка отцу. Но отец был далеко, и Нанди велели собираться в дорогу.

Когда невеселая процессия приблизилась наконец к краалю Эси-Клебени, женщины направились к дому вождя и сказали ему:

— Вот тебе! Там, у ворот, твой «жук» — Чака. Иди и бери его, ибо он твой.

Мудли, посмеиваясь, приказал заколоть быка для угощения женщин, а Нанди с Чакой увела в свой дом Мкаби.

И потянулись для Нанди тусклые и безрадостные дни. Мудли, невзлюбивший ее с самого начала, отравлял ей жизнь самыми различными способами, а если Нанди или Мкаби, не выдержав, шли к Сензангаконе с жалобой на него, тот даже и не пытался вникнуть в суть дела. Послушать Мудли, но Нанди и шагу ступить нельзя по краалю мужа, а вина ее так и будет всю жизнь тяготеть над нею и ее сыном. Он прямо так и сказал ей это во время одной из перепалок. И тогда Нанди охватил великий страх за сына.

Мир, который она еще так недавно воспринимала легко и бездумно, теперь оказался полным всяких опасностей. Чужие люди, профессиональные отравители, злобные соседи, знахари проходили мимо ее дома, они несли с собой разные магические снадобья, зловредные, чудодейственные. Даже запах этих ядов мог на пути или уже дома настигнуть ее, мог проникнуть к ребенку и привести к ужасным последствиям. Еще девушкой слышала она от матери о разных уловках злых людей и теперь хорошо знала, какие коварные козни подстерегают ее. Поэтому теперь она с большой осторожностью ходила по тропинкам, подбирая всякий подозрительный хлам на своем пути, и сжигала его на маленьком огне, специально разводимом для этого в доме, в сторонке от очага. В дыму этого огня она держала Чаку, чтобы уберечь его от действия ядов.