Борис Маркус - Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г

Однажды я забрался с приятелями на крышу нашего дома. До чего же это здорово! Аж дух захватывает. Кажется, что ты выше всех в городе, что он просто расстилается перед тобой. А если подумать, то всего-то пять этажей плюс крыша. Не так уж и высоко. Но вокруг застройка ниже нашего дома, и кажется, что ты находишься где-то в самом поднебесье.

Мы стояли прямо над площадью, и она вся казалась значительно меньше, чем при обзоре с земли. Лежит перед тобой трапеция, от углов которой отходят разные улицы. Прямо передо мной широкая Садовая-Кудринская. Она начинается, как большой широкий проспект с садами по бокам. Но он уходит прямым на очень небольшое расстояние. Где-то у Спиридоновки он сворачивает вправо. Ведь кольцо все-таки. Вправо от площади отходят под углом друг к другу Поварская и Большая Никитская. Влево — Кудринская улица (Баррикадная). Дома не очень-то высокие. Больше двух-трехэтажные. Иногда попадаются и четырехэтажные. Все это утопает в зелени. Тут и сады Садового кольца, тут и озелененные дворы, тут и огромный сад Вдовьего дома, вливающийся где-то за Грузинской улицей в море зелени Зоопарка. То там, то тут из зелени и среди крыш застройки возникают купола и шпили церквей. Вон слева гордо возвышается острый шпиль церкви Покрова на Кудрине. Это почти около Зоопарка. А прямо перед нами тоже очень высокий и красивый шпиль колокольни церкви Георгия на Всполье.

Он выше шпиля Покрова и, по-моему, красивее, стройнее. Теперь нет ни той, ни другой церкви. Их снесли в начале тридцатых. Место церкви Покрова заняла боковая часть высотного здания, что стоит на площади Восстания, с небольшим башенным завершением

А на месте церкви Георгия, на углу Малой Никитской и Вспольного (бывшего Георгиевского) переулка, выросло огромное здание «Дома звукозаписи», абсолютно исказившее окружающую обстановку, Я не хочу сказать, что дом этот был каким-то уродливым. Нет, он как раз выглядел сам по себе вполне прилично, и мог бы достойно встать в строй домов новой застройки. Но здесь, в окружении сохранившейся еще с прошлого века малоэтажной застройки, он выглядит явно чужим, инородным. А жаль. За Георгием на Всполье видны и более далекие колокольни. Это уже где-то в районе Спиридоновки, Козихинского переулка и Малой Бронной улицы. Теперь их всех тоже нет. Снесли в тридцатых.

Правее нашей площади, в районе Никитских ворот, видны небольшая шатровая колокольня и массивный шарообразный купол храма «Большого Вознесенья», стоящего между Никитскими улицами — Большой и Малой. Купол храма царит над окружающими его невысокими домами и купами зеленых крон. Если же повернуться совсем вправо, то становятся видны купола двух церквей на Поварской. Это церкви: одна — «Бориса и Глеба», а другая — «Ржевской Божьей матери». У «Бориса и Глеба» на стройной колокольне высится тонкий шпиль. А «Ржевская» низкая, приземистая. И шпиля на ее колокольне нет. Совсем же вдали над крышами домов виднеется только самый верх шпиля другой церкви «Бориса и Глеба», что стоит возле Никитского бульвара по оси Воздвиженки. В самом углу Арбатской площади. Дома ее здорово от нас загораживают. Даже купол не виден, только, вот, шпиль чуть торчит из-за крыш и зелени. А за ним проглядывается куполок многоярусной церкви «Воздвиженья Креста», что на Воздвиженке, и что дало название самой улице. Кремлевских башен, к сожалению, от нас не видно.

И все эти расстилающиеся передо мной островки крыш разновысоких домов, утопающих в зелени, создают незабываемое впечатление. Вот она, моя малая Родина, вот она, прямо передо мной! Я пытаюсь угадывать, где находятся знакомые мне дома. Вон там, чуть правее «Большого Вознесенья», рядом с небольшим куполочком церкви Федора Студита, находится наша школа, а чуть ближе на углу Столового и Ножевого переулков другая школа, где учится мой двоюродный брат Волик. Дальше, рядом с арбатским «Борисом и Глебом» строится высоченное здание второго небоскреба Москвы — «Моссельпрома». В целых 7 этажей, да еще с четырех или пятиэтажной башней над ними! А слева от нашей площади, правее церкви Покрова, расстилается огромный ковер зелени — Зоопарк. Этот ковер переваливается через Большую Грузинскую улицу и сливается с садом Вдовьего дома. В глубине этого сада прямо передо мной, почти у самых садов Садовой-Кудринской, возвышается яйцеобразный купол нового здания Планетария. Его только что построили. Я там уже один раз был. Удивительно занятный этот Планетарий. Подумать только — именно у нас, около нашей площади, построено такое интереснейшее здание, в котором установлена специальная вертящаяся машина с двумя огромными шарами по бокам. В шарах тысячи отверстий для лампочек. И каждая лампа — звезда или планета. И все это проецируется на свод купола. Возникает огромное звездное небо. Чудо необыкновенное! Тут же можно не только все небо увидеть, но и проследить пути всех планет и созвездий! Увидеть и солнечное и лунное затмения. Услышать лекцию о том, есть ли жизнь на Марсе или других планетах, узнать, что такое кометы, болиды и астероиды. Как это здорово, что Планетарий построили у нас рядом. Он занял часть сада Вдовьего дома. Другую часть сада занимает расширившийся Зоопарк, который будет называться Новым Зоопарком. Совсем, говорят, не похожим на старый. Здесь звери будут как бы на свободе. Для этого сооружается огромная гора, на огороженных площадках которой и будут жить разные звери. Хоть и за оградой со рвом, но все-таки не в клетках.

У Вдовьего дома кое-что от сада еще осталось, и сзади дома и спереди. Высокая решетка сада четко формирует границу площади. Высокая и тесно посаженная зелень только подчеркивает это.

Дом страхового общества «Россия», о чем свидетельствовала большая надпись на картуше, украшавшем угол нашего дома, представлял собой типичный, входящий в первые годы нашего столетия в моду, доходный дом. Со всеми достоинствами и недостатками этого рода домов.

Стоял он в торце Новинского бульвара. Этаким прямоугольным островком. Узкой стороной выходил на площадь. И эта сторона была поэтому более украшена, чем остальные три. Кроме того, весь первый этаж ее занимали магазины. Вдоль длинных сторон пролегали проезды. Они были довольно узкими, и с нашей и с противоположной стороны. Между тротуарами проездов располагалась, как положено, проезжая часть, или мостовая. Именно, мостовая, мощенная булыжным камнем, как обычно для нецентральных улиц того времени. Ох, как громко цокали по камням своими подковами лошади извозчиков или ломовиков! Но всего хуже было с трамваями. Проезд-то был узким. Чтобы сохранить хоть какую-нибудь проезжую часть, пришлось трамвайную колею буквально прижать к нашему тротуару. А что еще можно было сделать? Трамвайные вагоны почти нависали над бордюрными камнями. Самым неприятным было то, что выходы из нашего и соседних подъездов были прямо на этот очень узкий тротуар. И, значит, на рельсы. И никаких оград перед подъездами не было. По тротуарам пройти можно было только вдвоем, или, в крайнем случае, втроем.