Борис Маркус - Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г

Сразу за нашим Новинским бульваром начинается Смоленская площадь, за ней Сенная площадь. Обе они торговые. Тут расположен Смоленский рынок. Посередке площадей стоят крупные двухэтажные дома. И чисто торговые и смешанные, с магазинами в первых этажах, с жильем или учреждениями во вторых. А есть и дом только торговый. В нем внутреннее помещение двухсветное, большое. Тут торговля идет с длинных прилавков. Тут торгуют всякими продуктами, в основном, мясом, овощами, молочными продуктами. А снаружи, растекаясь по площадям и прилегающим переулкам, бушует и бурлит розничная торговля. Чего тут только нет. Продают с рук, продают с лотков, из киосков, Но, в основном с рук. Частная торговля. Всем, чем угодно торгуют.

Трамвай осторожно продвигается, раздвигая толпу. И, конечно, трезвонит отчаянно. Часто притормаживает, даже останавливается. Очень мешают толпы людей, снующих повсюду по делу и без дела. А трамваю приходится пробираться еле-еле. Вагоновожатый, наверное, нервничает. А нам на нашей площадке вроде спокойно. Стоим себе, за ручки держимся. На углу Арбата высится среди мелких домишек большой серый дом. Первый этаж его занят большим магазином, с огромными витринами, со входами с обеих сторон и с главным входом с угла. Дом этот построен совсем недавно и олицетворяет собой новое строительство, новую Москву, Москву будущего. Магазин тут большой, помещения светлые, просторные.

Одно время тут был «ТОРГСИН», что означает «магазин, торгующий с иностранцами», как можно было бы перевести на понятный язык это странное название. Хотя такое толкование кажется неверным. Ни с каким иностранцами тут не торгуют. Покупатели все русские, москвичи и, возможно, приезжие. В магазине полно всякого товара. Такого, какой, пожалуй, просто и не снился. Все тут было. Разве что птичьего молока не было. Но продажа велась не на наши родные советские рубли, а на золото, серебро и всякие драгоценности. В кассах тщательно оценивали, взвешивали сдаваемые ценности и выдавали взамен так называемые «боны», нечто вроде денежных знаков или их заменителей. Этими бонами можно было расплатиться за покупки. Мама говорила: «Вот таким способом у населения вытягивают сохранившиеся со старых времен ценности». Наверное, она права: просто так сдавать серебро и золото вряд ли заставишь, а за продукты, за невиданные тысячу лет товары, как-то еще можно было собрать с населения все, что угодно. Мама тоже отнесла как-то в «Торгсин» то ли кольцо, то ли какую-то драгоценность. У нее не водилось многого. Что-то на боны купила. Вот пир-то был! Но сделала она это не ради каких-нибудь вкусностей, а из-за чего-то очень нужного, дефицитного, связанного с необходимостью какого-то лечения. Иначе ничего сделать было нельзя. Только в «Торгсине». А уж вкусности приобрела попутно. Жаль, но у нее не было возможности пойти туда во второй или третий раз. Ценностей не было.

Дальше по Смоленскому бульвару среди обычной и ничем не примечательной застройки попадались и довольно интересные красивые особняки. Например, на углу Глазовского за невысокой узорчатой оградой стоит славный особняк. Выкрашен он в зеленый цвет. Колонны портика, карниз, тяги и наличники белые. Обычно я встречал такие дома, выкрашенными в желтый цвет с белыми деталями. А тут вдруг зеленый. Необычно и красиво. Рядом с ним расположена усадьба, в глубине которой стоит очень красивый дом с колоннами и с пристроенной к его заднему фасаду домовой церковью. К сожалению, этот дом можно увидеть только в небольших промежутках между позднейшими постройками, загораживающими главный дом усадьбы.

На углу Смоленского бульвара и Пречистенки стоит большой доходный дом. Тут в одной из квартир верхнего этажа живет семья моего дяди Володи, брата отца. У них большая квартира с хорошей обстановкой. Дядя работает редактором в только что созданной редакции «Большой советской энциклопедии». Кроме того, он хороший музыкант. Когда мы бываем у них в гостях, то дядя Володя садится за рояль и долго самозабвенно играет. Шопена, Чайковского, Бетховена. Я люблю его слушать. Но бываем мы тут нечасто. Не знаю уж почему. Тетя Валя, та самая, которая меня крестила в младенчестве, выглядит очень важной дамой, и мне это не нравится. С дядей чувствую себя просто, а вот с крестной своей, с тетей, как-то не получается. Она смотрит всегда как-то свысока, будто бы снисходит до нас, конечно же, бедных родственников. У дяди Володи два сына Алик и Юрик, близнецы, моложе меня на год. Я их практически различить не могу, как ни стараюсь. Они и одеты всегда совершенно одинаково, как же тут различишь. Слышал, что они этим широко пользуются в школе. Один отвечает на одном уроке за двоих, другой на другом тоже за двоих. Сходило с рук. Учителя их тоже не различали. Везет же людям!

Но продолжим наше путешествие дальше. На углу Зубовской улицы и Зубовского бульвара, как раз наискосок от дядиного дома, построено совсем недавно высокое здание довольно странного вида. Плоское, серое, оно имеет длинные вертикальные щели-окна по всему фасаду. Такие окна очень необычны для домов в Москве. Горизонтальные ленты сплошных окон как-то все-таки ближе к обычным, привычным домам. А тут вертикали. Говорят, что это здание междугородней телефонной станции, и там необходим именно такой вид освещения. Одновременно по Москве в разных местах в это время строились одинаковые здания АТС или автоматических телефонных станций. Например, на Арбате, на Большой Ордынке. Вот и этот дом на Зубовской относится тоже к телефонным станциям, но совсем не похож на те.

По середине Зубовского бульвара справа, если ехать к Москве-реке, стоит очень красивый одноэтажный особнячок с многоколонным портиком. Слышал, что раньше, до революции тут было какое-то дворцовое ведомство. Что сейчас, не знаю. Такие домики, как драгоценные камни на кольцах с гладкой простой оправой, так и сверкают среди обыкновенной и ничем не примечательной соседней застройки. И, думаю, что это даже хорошо, что они только изредка сверкают среди простых домов. Представляю себе, как бы ужасно было, если все без исключения дома были бы шедеврами. Наверное, было бы очень скучно и бедно от такого однообразного соседствующего богатства.