Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала

— Убегают немцы, — доложил исполняющий обязанности командира разведвзвода Александр Ярошенко. — Тьма-тьмущая техники на дорогах. Надо торопиться, пока не ушли далеко.

Танки рванули по широкому шоссе. По сторонам замелькали омытые дождями белые домики, обнесенные заборами. Немцы почти не оказывали нам организованного сопротивления. На дорогах — уйма машин с пустыми бензобаками. Брошенные обозы. Бродят по полю, пощипывая траву, лошади.

Группа немцев бросила оружие, расступилась по сторонам. Пленных уже конвоируют в тыл.

Перекресток дорог. Бригада поворачивает на юго-восток, на Копычинцы. Там уже идет бой. Это танкисты 1-й гвардейской армии рвутся к Днестру.

Копычинцы. Тянет дымом — горят дома. Разрушены многие здания. На тротуаре, распластав руки, лежит убитый офицер-эсэсовец. Изрешеченный пулями автобус. Обгоревшие танки с крестами на башнях.

На улицу выбежали освобожденные люди. Оли бросают танкистам моченые яблоки, тепло приветствуют бойцов Красной Армии.

Наступление продолжается.

Впереди Скала-Подольская. Танки с ходу таранят бронированные фашистские машины, врываются в городок. Противник в панике мечется. Со всех сторон слышится пулеметно-автоматная трескотня, рвутся мины, снаряды. Гитлеровцы уцепились за речушку. Часто бьют их пушки. Покосившиеся опоры моста вот-вот обрушатся.

Бригадная разведка нашла брод. Мне невооруженным глазом видно, как тридцатьчетверки плавно преодолевают реку, а вскоре их гусеницы заскользили по каменистому берегу. Подмяв гусеницами деревянную ограду, одна из машин устремилась к замаскированной пушке. Гитлеровцы врассыпную. Но куда там! Их настигают меткие пули. Безмолвно застыло орудие.

Противник после короткого боя поспешно отходил на юг. Наши танки с десантом неотступно следовали за ним.

Дорога вела к Оринину — небольшому городку, раскинувшемуся по обеим сторонам реки Жванчик. Рваные черные тучи висели над головой, временами лил холодный, нудный дождь. Мелькали квадраты небольших полей. К дороге прижимались лесные массивы.

До Оринина шли почти без боев. Небольшие заслоны сминали без особого труда. Но на подходе к городу головная походная застава попала под артиллерийско-минометный огонь. Завязалась перестрелка.

Пришлось развернуть подразделения бригады и атаковать гитлеровцев, засевших на берегу речки. Танки, минометная и артиллерийская батареи открыли дружный огонь, при его поддержке стрелки начали штурм обороны противника. Враг пытался оказать сопротивление. Но тщетно. Под неотступным натиском гвардейцев гитлеровцы дрогнули, стали отходить. Не дав возможности противнику зацепиться за постройки, мы на его плечах ворвались на восточный берег и в результате короткого боя в полдень 24 марта полностью овладели городом.

Короткий отдых. Дозаправляем танки, пополняем боеприпасы. Вокруг танков молодежь, женщины, дети. Шутки, смех, веселье. Наши танкисты надолго запомнили эту встречу и часто в боях вспоминали о ней. А иной раз из Оринина и письма к нам в бригаду приходили.

Мы с начальником штаба склонились над картой.

— Не худо у нас получается, — говорит он.

— Пока да. За сутки по пятьдесят — семьдесят километров проходим, соглашаюсь я. — Но как легче, с наименьшими потерями, освободить Каменец-Подольский, уберечь его от разрушений?

Нами овладел азарт наступления. Прикидываю на карте: до Каменец-Подольского не больше тридцати километров. Если поднажмем, вечером будем в городе. По данным разведки, вражеский гарнизон насчитывал девять тысяч человек. В его распоряжении тяжелые танки, самоходные орудия, минометы. Но и мы движемся на город не одни. На него нацелены не только соединения нашего танкового корпуса, но и 6-го гвардейского механизированного корпуса.

Собираем солдат на митинг. Его открывает начальник политотдела. Богомолов краток. Он предоставляет мне слово. Довожу до гвардейцев приказ Верховного Главнокомандующего, который мы только что приняли по радио и в котором говорилось о прорыве вражеской обороны на участке Тернополь, Проскуров. Подчеркиваю то место в приказе, где отмечались действия нашей 4-й танковой армии, сообщаю, что Москва в эти часы салютует героям наступления. Затем говорю о той чести, которая выпала нам, челябинцам, — первыми войти в областной город, призываю коммунистов и комсомольцев, весь личный состав беспощадно бить фашистов.

На митинге выступают бойцы, командиры, политработники. В их словах, решительных жестах ощущается глубокая вера в свои силы, в победу.

Урчат танковые двигатели. Колонна вытягивается по шоссе. Валит густой снег, ограничивая видимость. И вдруг меня осеняет мысль: включить фары — это морально будет воздействовать на врага.

По рации связываюсь с комбатами. Включены фары, свет с трудом пробивает снежную толщу. Машины мчатся на максимальных скоростях. Давим немецкие обозы. Порой приходится двигаться по узкому коридору между трофейными автомашинами, пушками, автобусами. Бросая технику, гитлеровцы откатываются к Каменец-Подольскому.

С наступлением ночи врываемся в Должок — пригород Каменец-Подольского и почти без боя овладеваем им. Нам достались богатые трофеи: около пяти тысяч машин разных марок. Улицы запрудили шикарные опель-капитаны, трехосные грузовики, толстопузые штабные и санитарные автобусы.

С зажженными фарами врываемся на западную окраину города, старая часть которого раскинулась на высоком, обрывистом полуострове. Танк Кулешова первым выскочил на мост, перекинутый через речку Смотрич. На броне танка разведчики. Гвардии рядовой Кочемазов на немецком языке кричал: Каменец-Подольский окружен Красной Армией!

Гитлеровцы в нижнем белье выскакивают на улицу, но гут же их настигают меткие пулеметные очереди челябинцев. Немцы не поймут, откуда взялись русские танки. Ведь еще утром им говорили, что русские за сотню километров от города и им не быть в Каменец-Подольском. Появление танкистов с запада явилось для них полной неожиданностью.

Кое-где противник начал оказывать сопротивление. Из переулков нет-нет да и выползали немецкие танки. Но не успевали они произвести и первого выстрела, как вспыхивали от наших снарядов. Однако чем ближе продвигались мы к центру города, тем ожесточеннее становилось сопротивление врага. Особенно упорный бой шел в районе крепости. Здесь фашисты не только отчаянно оборонялись, но и предпринимали контратаки. Ближний огневой бой перерос в рукопашный: челябинцы оттеснили противника. Бои развернулись на многих улицах города. Огнем орудий, автоматами и гранатами гвардейцы прокладывали себе дорогу, отвоевывая дом за домом, перекресток за перекрестком.

Рядом с нами вели бои Свердловская танковая и Унечская мотострелковая гвардейские бригады, другие части корпуса. Город полыхал в дыму и огне.