Борис Мутовин - Через все испытания

Вот уже четыре вражеских танка застыли на месте. Два из них горели. Среди разрывов наших снарядов и мин, между танками, прячась за их броню, метались фашистские автоматчики. По ним открыли огонь пятая батарея и минометчики. Расчеты гвардии сержантов И. Залуцкого, Я. Корнауха и А. Крутя били без промаха.

К десяти часам утра бой закончился. Враг потерял 14 подбитых и сожженных танков и бронетранспортеров. Но было ясно, что фашисты не смирятся с поражением. И действительно, вскоре они пошли в контратаку, но, попав под губительный огонь, вновь откатились назад. Немецкие самолеты стали бомбами перепахивать землю. Наблюдательный пункт командира дивизии, находившийся в семистах метрах от переднего края, оказался под постоянным огнем.

Оставив огневые позиции артполка, я пробрался на НП. Увидев меня, генерал А. Г. Мотов воскликнул:

- Жив? Творится черт-те что. Посмотри, пехота не может подняться - вся низина простреливается. Несем потери. Вон, видишь лес? Надо под его прикрытием зайти в тыл противнику и ударить. Немедленно!

Посоветовавшись, решили поручить выполнение этой задачи батальону гвардии капитана Н. Т. Панкова. Я сразу же пошел в это подразделение. Вместе с замполитом полка гвардии майором А. С. Клименко мы объяснили воинам боевую задачу, призвали их действовать смело, решительно, внезапно, чтобы не дать гитлеровцам опомниться, сбросить их с высоты, захватить их и тем самым сохранить жизнь сотням наших воинов.

К 16 часам батальон по лесу вышел в тыл противнику и нанес по нему внезапный удар. Фашисты были вынуждены оставить очень важную для обороны высоту и отойти. Батальон гвардии капитана Н. Т. Панкова закрепился на ней.

В 18 часов 19 апреля 1944 года мы сдали свой участок 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, вышли во второй эшелон корпуса и сосредоточились в районе села Бологавь. К этому времени резко осложнилась обстановка в районе села Ташлык на днестровском плацдарме, захваченном 5-й гвардейской армией генерала А. С. Жадова. Ее части на плацдарме вели тяжелые бои со значительно превосходящими силами противника.

В полночь того же дня наша дивизия была поднята по боевой тревоге и к утру 20 апреля, совершив ночной марш, вышла в район села Суслены. Переправившись через Днестр, мы прошли еще 98 километров на северо-запад через Гаяны и к 5 часам 23 апреля сосредоточились в районе села Ташлык, где и вошли в состав 33-го гвардейского корпуса 5-й гвардейской армии.

К 11 часам 23 апреля дивизия переправилась через "Днестр на захваченный еще 13 апреля плацдарм и с ходу вступили в бой на высотах юго-западнее села Пугачень. Противник, сосредоточив здесь три пехотные и две танковые дивизии, непрерывно атаковал, наносил артиллерийские и авиационные удары, стремясь ликвидировать плацдарм.

В воздухе стоял густой, едкий дым. Под его прикрытием на позиции гвардейцев двигались танки пехоты врага. Но бойцы 78-й гвардейской вместе с частями 5-й гвардейской армии не только удержали плацдарм, но и значительно расширили его по фронту и в глубину... Задача и на этот раз была выполнена.

С 1 января по 3 мая 1944 года дивизия, ведя наступательные и оборонительные бои, уничтожила 149 пулеметов, 37 минометов, 15 пушек, 34 танка, 24 бронетранспортера, 70 автомашин, много другой боевой техники и вооружения противника. Взято в плен 119 солдат и офицеров, захвачено 41 пулемет, 19 пушек, 11 мотоциклов, 6 бронемашин.

За героизм, проявленный в боях, 1393 бойца и командира были награждены орденами и медалями Советского Союза{6}.

Используя данные, подготовленные штабом дивизии, политотдел и политработники частей развернули широкую пропагандистскую и воспитательную работу. Они готовили личный состав к новым боям, но уже за пределами нашей Родины.

Глава восьмая

Покой нам и не снился

Как-то в политотделе зашел разговор об особенностях партполитработы в боевых условиях, о том, какими качествами должен обладать фронтовой политработник. Суждения высказывались разные, но суть их все-таки была единой: ему не обойтись без глубоких знаний марксизма-ленинизма, военного дела, без широкой общей культуры, умения оценить обстановку и с учетом этого организовать свою работу, без подлинной инициативы, сметки, без хорошего знания людей, их характеров, без кристальной чистоты. Вспоминали выступление М. И. Калинина на собрании слушателей и профессорско-преподавательского состава Военно-политической академии имени В. И. Ленина. Ставя задачи перед политработниками, он отмечал, что политработа - очень сложная и трудная сфера деятельности, что быть политработником - значит беспредельно любить свое дело, тех, кого воспитываешь, постоянно совершенствовать свои знания. Думается, в этом выступлении всесторонне раскрыты сами основы партполитработы, главные ее направления, объемно сказано о качествах, которыми должен обладать политработник.

При обсуждении практической деятельности политработника в боевых условиях мы конечно же ссылались на эту речь, были едины в оценке ее основополагающих положений, но пытались и развить их с учетом конкретных условий, изменений, которые вносила напряженная боевая обстановка в работу каждого из нас.

Помню, с какой страстностью капитан М. Г. Зотов - агитатор политотдела - доказывал, как важно фронтовому политработнику уметь безошибочно улавливать момент, изменения, происходящие в жизни, боевой деятельности подразделения, части, дивизии в целом, оперативно реагировать на эти изменения, учитывать их.

- Одно дело действовать в обороне, - говорил он. - Другое - в наступлении, третье - на марше. При действиях личного состава на открытой местности необходимы одни формы работы, при форсировании водной преграды другие. В подразделении, где личный состав опытный, обстрелянный, не будешь говорить о том, что предельно необходимо сказать в подразделении, укомплектованном новичками, которые еще не знают как следует, что такое бой...

Собственно, с Зотовым никто и не спорил - мысль его

была предельно ясной, а оказанное - предельно верным. Мне казалось, что он просто проверяет себя, свои суждения, хочет узнать, что об этом думают товарищи...

Мне нравился капитан Михаил Григорьевич Зотов, обладавший выдержанностью, культурой общения, широкой эрудицией. Но вот "военной косточки" в нем не ощущалось. Больше всего тревожило то, что он стыдился потребовать выполнения своего указания, проявлял иногда мягкотелость. Пришлось поговорить с ним отдельно, напомнить, что он, как представитель политотдела, должен проявлять твердость и настойчивость в проведении нашей линии, не идти на различные компромиссы, действовать не от себя лично, а от имени политотдела.

Михаил Григорьевич слушал меня, виновато поглядывал на свои большие руки и то и дело произносил: