Михаил Полторанин - Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса

За собой близнецы притянули из приморского города кучу друзей, подверженных той же страсти. Другими, к примеру, мыслительными способностями Бог приморских артельщиков незаслуженно обделил. Лапутяне определяют их по такому признаку: брюхо сытое, уже не лезет, а глаза все равно голодные и холодные.

Своих подданных тандем любит и презирает. Говорит им ласковые слова (вроде бы любит), а делает только пакости (нет, не уважает). Постоянно спускает на землю плотные клубы тумана, которые прозвали реформами, а когда эти клубы рассеиваются, граждане обнаруживают себя без порток и сандалий. Деньги, собранные с лапутян якобы для улучшения их жизни, а также, откаты сиамские близнецы прячут в карманах и затем тайно отправляют за пределы страны — туда, где в будущем намереваются провести остаток счастливых лет, подальше от босяков-соотечественников. Там доверенный человек тандема, один из казначеев президента — предшественника, уже строит каменные жилища с бассейнами, пляжами и садами.

Имеется в Лапуте даже парламент, правда, в правилах строго оговорено: он — не место для дискуссий. Депутаты прислуживают только тандему с его друзьями, а у рядовых граждан своими законами отнимают последнее. Каждое заседание парламента открывается и закрывается гимном:

Замочим в сортире любых подлецов,

Кто косо посмотрит на Близнецов!

Кстати, под этот же гимн вооруженные дубинками отряды особого назначения ходят по площадям и высматривают подозрительных граждан, в чьих глазах не светится радость от созерцания развешанных всюду портретов тандема. Таких людей воспитывают сначала дубинками, затем ведут в суд для порки большими штрафами. Шалят по большим и малым дорогам разбойники, но на них уже сил не хватает: все заняты поисками недовольных и охраной ареопага от народа.

Близнецы регулируют, чтобы квалифицированное большинство в парламенте непременно было у ТТРЧ — Товарищество Тайно Разбогатевших Чиновников под легальным названием «Единая Лапута». На вопрос Гулливера, чем занимается ТТРЧ, его члены полушепотом отвечают: «Воруем с позволения Близнецов. И об их карманах не забываем. Так и живем в Единстве». Губернаторы и мэры сами приписаны к товариществу, а кроме того получают задания с летучего острова: сколько процентов голосов они должны отписать «Единой Лапуте». Выборы, конечно, проходят, но только для вида, для потехи тандема. Другие затеи ему приелись давно. Как голосуют граждане и какой получается результат — разница между вином и мочой.

Чиновники в губерниях строго выполняют задания ареопага, иначе их погонят по одному месту метелкой. А это большие потери. Каждый мэр или губернатор заплатил за свою должность серьезные деньги обитателям летучего острова, и отбить их намерен стократно.

Была у чиновников очень грамотная идея, чтобы «Единая Лапута» получала на каждых выборах 120 процентов голосов. Она трансформирует в законы желания и замыслы сиамских близнецов, тем самым подтверждалась бы всякий раз сверхгениальность тандема. Но ареопаг заморского пиратского государства, которому предшественник близнецов подчинил добровольно свою страну и с которым сами братья, сросшиеся карманами, согласовывают каждый свой шаг, запретил. Пираты любят играть в демократию, даже грабят и убивают с веселыми криками: «Мы несем вам свободу!» Они сказали, что для приличия парламент надо разбавлять небольшой группкой беззубых фрондеров. Погоды там фрондеры не делают, зато всюду говорят, не переставая, о равных возможностях всех разнообразных товариществ. И даже оппозиции.

Оппозицию сиамские близнецы делят на системную и внесистемную. Внесистемная — это известные лапутяне с острыми зубами. Их держат в холодных загонах вместе с плебсом. А те, кто выдрал себе зубы по собственной воле и подпилил язык, становятся системной оппозицией. Их иногда подпускают к системе. Системой здесь зовут корыто с добротной пищей, которую делят между активными восхвалителями близнецов.

Обустройством страны в Лапуте не занимаются с давних пор. Все ветшает, всюду трущобы. За эти трущобы тандем с друзьями приморского города заставляет граждан платить с каждым месяцем больше и больше — нужны деньги на строительство себе новых дворцов, на прислугу, на многочисленную охрану, на ненасытных любовниц.

И губернаторы с мэрами за ними тянутся изо всех сил. Тоже дворцы, прислуга… Тоже ключи от подземных хранилищ, до коих не дошли пока руки тандема. Тоже реформы хоть и на местном уровне, но с плотным туманом. Поскольку заниматься своей работой, то есть обслуживать лапутян, у чиновников стало считаться дурным тоном, а свободного времени навалом, градоначальники с губернаторами ударились в изобретательство. За это их называют учеными, академиками. И даже к названию страны предлагают добавить новое имя: Лапута-Большая Академия. Одни губернаторы — академики придумывают, как загрязнять воду отходами жизнедеятельности ареопага, другие — как очищать ее при помощи верхнего белья спикера нижней палаты парламента.

Наиболее плодовитым среди изобретателей-академиков считается мэр столичного города. Он ходит в кожаной кепке, в которую встроено что-то вроде антенны для ловли идей. Как только чья-то идея коснулась антенны, он торопится r себе в кабинет составлять заявку на изобретение. Правда, это связано с немалым риском для здоровья. Потому что бежать приходится по улицам, которые постоянно проваливаются, и по руинам домов.

Одни считают самым удачным изобретением академика-мэра улей с новой формой летка-отверстия, куда пчелы должны заползать не передом, а задом. Очень эстетично: так удаляются в глубинку сцены артисты от благодарной публики. Другие отдают предпочтение революционному открытию мэра при выпечке расстегаев и пирожков. У пирожка-ретрограда «всего шесть защипов», а изобретатель увеличил их «до восьми».

А еще…

Извините, читатель, я немного увлекся. Эту часть рассказа Гулливера Свифт, по всей видимости, сократил в романе при его редактировании. («Эта книга вышла бы, по крайне мере, в два раза объемистее, если б я не взял на себя смелость выкинуть бесчисленное множество страниц». — Дж. Свифт «Путешествия Гулливера»). Нетерпеливая публика всегда хочет добраться до финала скорее, а переходный период реформ интересует ее меньше всего. И чтобы не занимать у массового читателя драгоценное время, опытный романист переместил своего героя в Лапуту уже реформированную сиамскими близнецами. Где Гулливер после долгого перерыва пообщался с изобретателями Большой Академии.

Результаты диковинного устройства власти и проведенных ею уникальных реформ определили, а точнее продиктовали тематику исследовательских работ.