Георгий Ушаков - По нехоженой земле

Более всего нас беспокоил залив Шокальского. Если бы он оказался действительно заливом, нам пришлось бы делать второе пересечение Земли. К этому времени снег должен был растаять, земля обнажиться, речки наполниться водой. Продвигаться с обычной упряжкой в таких условиях невозможно. В этом случае предполагалось бросить все лишнее снаряжение, сохранить только дневники, журналы съемки, научные инструменты и коллекции, запрячь всех собак в одну упряжку и так пробиваться на запад. На случай возможной потери собак и вынужденной необходимости идти пешком, кроме парусиновой палатки, бралась еще шелковая и портативное высококалорийное продовольствие — шоколад, пеммикан, какао, молочный порошок и галеты.

Меховые брюки, пимы, толстые меховые чулки и малицы мы оставляли дома. Из одежды брали оленьи и суконные рубашки, кожаные сапоги, брюки и тюленьи непромокаемые пимы. Кроме этого, у нас были легкие кухлянки, спальные мешки и дождевики.

На случай, если бы нас море отрезало от базы экспедиции и нам пришлось бы жить на Северной Земле до ледостава и питаться продуктами охоты, я упаковал и положил на свои сани 300- штук винтовочных патронов.

Выход был назначен на 1 июня.

Поход действительно был тяжелый. Тяжести пути оказались столь труднопереносимыми, что перед ними поблекло все, что рисовало нам воображение перед отправлением в путь. Но задача, поставленная нами, была выполнена полностью.

Как это было сделано — рассказывают страницы дневника. Обратимся к нему.

Здесь часто путаются привычные понятия. Опровергаются старые, давно установившиеся истины. Вчера мы оставили наш домик и вышли в новый поход на выполнение второй части работы экспедиции — исследование центральной части Северной Земли. Вчера же по календарю был первый летний день. Помню, еще ребенком я разучивал: «Летние месяцы — июнь, июль, август». Вспоминается еще: «Летом солнце печет, липа цветет, рожь наливает...» Но впечатления последнего дня так же далеки от такого представления о лете, как далеки самые детские годы. Кажется, еще ни разу не покидали мы нашей базы в более неприятную погоду, чем вчера. С утра хмурилось небо и тянул северо-восточный ветерок. Он свежел с каждым часом. Когда мы окончательно были готовы к выходу, повалил снег и началась настоящая метель. Мы бы охотно воздержались от выступления в такую погоду, но боялись потерять время. Утешая себя старой поговоркой, что из дома погоды не выберешь, пустились в путь навстречу метели. Через час поверх меховых рубашек пришлось надеть кухлянки. Сырой, резкий ветер насквозь пронизывал теплый мех, и мы мерзли не менее, чем зимой. Вот тебе и «липа цветет».

Лед, снег, ветер и метель — больше ничего нет.

Сейчас 7 часов утра. Мы снова у продовольственного склада на мысе Серпа и Молота. За 12 часов пройдено 70 километров. Метель стихла почти на половине перехода, но холод пробирал нас всю дорогу. Иногда показывалось, но тут же вновь скрывалось за облаками бледное солнце, невеселое и негреющее. Только перед выходом на Землю заметно потеплело. Чашка горячего чая окончательно изменила наше настроение к лучшему.

На складе все в порядке. Медведей не было, а больше некому тронуть наши запасы.

Берем собачий пеммикан, керосин и мясные консервы в дополнение к другим припасам, захваченным с базы. В общем на каждую упряжку, включая вес саней и человека, приходится от 330 до 360 килограммов груза. На собаку падает до 40 килограммов. Наши собаки теперь втянулись в работу и могут везти и больше, но, учитывая трудность пути при пересечении Земли, это для них вполне достаточная нагрузка. Конечно, этого запаса на все время не хватит, но впереди у нас есть продовольственное депо на мысе Берга.

Вчера в 23 часа покинули мыс Серпа и Молота. Продвинулись очень недалеко. Во время выхода все небо закрывали ' низкие облака, но видимость была достаточной. Шли по Земле напрямик, срезая у основания полуостров Парижской Коммуны. Путь все время Бел по прибрежной террасе сравнительно небольшой высоты. На поверхности ее, под снегом, много раковин моллюсков — следы когда-то покрывавшего ее моря. Дальше, в глубине Земли, на большой высоте, видна была вторая терраса, а за ней — горы, напоминающие возвышенности мыса Серпа и Молота, со склонами, крутыми к морю и пологими к Земле.

Скоро налетел туман. В полчаса он окутал весь берег. Только иногда можно было уловить темные точки — отдельные валуны, разбросанные по террасе. От камня к камню медленно продвигались вперед. Наконец, вынуждены были остановиться. Съемка стала невозможной. В добавление к туману повалил густой снег, начался ветер.

Поставили палатку. Пройдено всего лишь около 11 километров. Решили приготовить завтрак в надежде, что за это время погода улучшится. Но мы успели не только позавтракать, но и выспаться и пообедать, а с места сдвинуться не могли. Уже пятнадцать часов как метель с силой несется с юго-востока. Ветер треплет палатку. Снег засыпает собак и сани. Когда же конец?

В первом часу, воспользовавшись ослаблением метели, снялись с лагеря. Еще несколько часов дул свежий восточный ветер и продолжалась поземка. Но съемке они не мешали. К полудню ветер стих и заголубело небо. К этому времени, беспрерывно продвигаясь на юг, мы достигли устья речки, по которой в апреле мы с Журавлевым начали отсюда пересечение Земли. Речка течет посредине широкой ледниковой долины. Ее русло представляет узкое ущелье глубиной в 30—40 метров, и лишь временами левый берег понижается и становится отлогим. Пласты пород разрезаны руслом поперек залегания. Поэтому здесь прекрасные геологические обнажения. Чтобы дать возможность нашему геологу увидеть почти беспрерывный разрез Северной Земли, мы решили повторить пересечение по старому пути. Кроме того, этот путь был уже знаком и наиболее благоприятен в некоторых других отношениях. После небольшого отдыха мы направили упряжки в русло речки и начали постепенный подъем. Лагерь разбили, пройдя 15 километров вверх по течению при генеральном курсе восток-северо-восток.

Всего сегодня прошли 41 километр. Лучшего и желать нельзя. Но завтрашний день не обещает ничего хорошего. С 18 часов опять началась метель. Сила ветра все время нарастает. Визг и вой переходят на все более высокие ноты. Мои товарищи хмурятся. Это легко понять. Сейчас мы целиком зависим от погоды. Со дня на день ждем оттепели и распутицы и знаем, что если распутица захватит нас в центре земли, мы не сможем пройти узкими ущельями на восточную сторону. А тут метели так и налетают одна за другой и задерживают нас. Признаки весны видны ка каждом шагу. Она где-то совсем близко. Отдельные бугры на пройденной нами террасе, где снег или ожеледь лежали тонкими пластами, уже обнажились. Среди мхов на солнечном припеке кора миниатюрных побегов полярной ивы приобретает зеленый оттенок. В русле речки порхают и весело чирикают пуночки. Сегодня на одном из обтаявших бугров увидели полярную сову. Она сидела неподвижно и следила за нашим караваном. Только когда мы подъехали почти вплотную, птица слетела. На дне влажной ямки, на голой земле, лежало шесть почти круглых белых яиц. Мы забрали яйца и на стоянке сварили. На вкус они оказались вполне приемлемыми.