Вацлав Янечек - С автоматом в руках

Накануне сочельника Цыган и Роубик были в наряде, а в первый рождественский вечер им предстояло дежурить ночью. Почта принесла поздравления от Храстецкого и Гулы, а также посылки из дому. Все ждали возвращения ребят из Словакии, но напрасно. Оказалось, они приедут лишь после праздников. Посылки тех, кто собирался на праздники домой, отправились на общую кухню. Дома их никто не ждал, поэтому и прислали в Лесов всякой снеди.

- Пригодится, - удовлетворенно констатировал интендант Тонда.

Когда уехали отпускники, нести службу пришлось двенадцати вахмистрам. Павелка распорядился дежурить с короткими интервалами и охранять прежде всего подходы к границе - деревни и поселки, а также следить за снежной целиной вблизи границы.

Праздничный ужин начался в шесть. За столом собралось всего десять человек. Двое находились в дозоре, а Цыган с Роубиком тоже уже готовились отправиться в наряд. Вкусных вещей было больше чем достаточно. Едва они поужинали и потянулись за сигаретами, как прибежал дежурный и прошептал что-то Павелке. Они разобрали только "поселок Двур". Это название дежурный повторил несколько раз. "Опять нет покоя", - со злостью подумал Цыган. Прапорщик встал и вышел с дежурным из столовой. Какие-то тайны... Вскоре они вернулись.

- Идите посмотрите-ка кое-что, - сказал прапорщик, обращаясь к сидевшим в столовой.

Стоял ясный, тихий вечер. Мороз крепчал.

- Вон там. - Павелка указал в сторону поселка Двур, расположенного на дальнем холме.

И они сразу же все увидели. В доме лесничего то зажигался, то гас свет. Это здание было видно и с немецкой территории. Вахмистры так и ахнули.

- Кто-то подает сигналы! - сказал Стромек.

- Прокеш мне давно не внушает доверия, - прошептал Цыган.

- Да, ребята, в ружье! - скомандовал прапорщик. - Пойдем все!

И вот они во главе с Павелкой остановились перед домом лесничего. Дорога была тяжелой и заняла минут сорок. Сигналы уже прекратились, но в доме горел свет. Павелка постучал в массивную дверь. В светлом прямоугольнике входа появился празднично одетый Прокеш в белой рубахе.

- Добрый вечер! Входите, входите! - проговорил он, несколько удивленный.

- Нет-нет, - отказался прапорщик. - Только один вопрос. Что это за сигналы поступали от вас целый вечер? Розовый свет.

Прокеш на мгновение оцепенел, а потом рассмеялся:

- Какая там сигнализация, ребята? Я купил цветные электрические свечи на елку, да контакт плохой, что ли, не хотят гореть, да и все. Наверное, происходит короткое замыкание. Входите, убедитесь сами.

На втором этаже их приветствовали красивая жена лесничего и дети. Хозяйка сразу же предложила вахмистрам ликер. Выпили. Цыган быстро сбегал вниз и привел Манека, который на гражданке работал электриком. Тот попросил нож, и не успели все выпить по две рюмочки, как елка, к восторгу детей, зажглась. Лесничий налил Манеку заслуженный стаканчик.

- Позор! - сплюнул Павелка, когда они пожелали хозяевам весело провести праздники и распрощались с ними. - Все настроение испортилось. Что он теперь о нас подумает?

Цыган и Роубик прямо от дома лесничего отправились в наряд. Согласно приказу Павелки они пошли по направлению к мельнице и домам. Всю дорогу смеялись. Хорошо, что все это придумал сам Старик! Ох и всыпал бы он кому другому за это!..

Близилась полночь, когда они уселись за ужин в кухне у Благоутов. Яниш отказался от карпа, предпочитая шницель, и смаковал сладкий соус, понравившийся ему еще на прошлое рождество. Пели песни, а потом Яниш развлекал свою белокурую подружку забавными рисунками и ребусами. Когда они опять вышли в рождественскую ночь, было уже около двух часов. На темном небе светились холодные звезды, под ногами скрипел снег. Дом лесничего в Двуре уже скрылся во мгле.

Был конец января нового, 1948 года. Четверг. Цыган сортировал на столе почту и подмигивал в сторону Павелки, читавшего письмо от жены.

- Скорее бы мне отсюда выбраться, - вздохнул прапорщик. - Ведь у меня семья. Вам всем безразлично, где служить, я это понимаю, а мне - нет.

- А что отвечает начальство на вашу просьбу? - спросил Цыган и ткнул пальцем в потолок.

- Жду перевода каждый день. Ведь им даже не надо искать мне замены. Вас тут много таких, кто в любой момент может принять командование. Взять хотя бы тебя или Оливу.

- Вот письмо с приглашением в Марианске-Лазне. Мы должны послать от заставы двух человек на торжественный бал. Вы не хотите поехать?

- Я? - засмеялся прапорщик. - Меня это нисколько не интересует. А вас?

"Я бы пошел, но только с Яркой", - хотел он сказать, но тут же отогнал эту мысль: старый Байер не разрешит, да и этот Яркин дылда жил именно в Марианске-Лазне. И Яниш ответил:

- Да нет... у меня достаточно забот с нашим балом, который мы собираемся организовать в феврале.

- Значит, нам надо туда кого-нибудь откомандировать? Иначе мне устроят в районе нагоняй.

Цыган на минутку вышел и вернулся с довольным видом.

- Поедут Олива и Стромек, пан прапорщик.

- Отлично. Ребята что надо.

- Нам придется отдежурить за них, чтобы они отдохнули хотя бы после бала. Ведь они туда и обратно пойдут пешком, дороги замело...

- Хорошо, - согласился прапорщик.

У обоих посланцев заставы возникли, однако, свои проблемы: что скажут их девушки?

- Если девчата будут о нас расспрашивать, скажи, что нам дали особое задание. А то хлопот не оберешься! - попросил Олива.

- Ведь нас туда откомандировали, не так ли? - оправдывался Стромек.

- Ну разве откомандировывают гулять, шут ты гороховый? Как ты это объяснишь? - возражал Олива. В конце концов все-таки решили сказать, что их послали выполнять особое задание. Пришлось занять денег: после Нового года их финансы находились в плачевном состоянии. Наконец ребята привели в порядок свои мундиры и отправились в путь. Им предстояло преодолеть двадцать шесть километров тяжелой дороги.

Вернувшись на следующий день из дозора, Цыган стал с нетерпением ждать возвращения посланцев заставы: может, опыт этого большого бала удастся использовать при организации вечера у них в Лесове. Воскресный день уже сблизился к концу, а об Оливе и Стромеке не было ни слуху ни духу. Ребята и Павелка напрасно высматривали их. Время шло. Наступил уже вечер, а представителей заставы по-прежнему не было видно, будто в воду канули. Когда Цыган вернулся около полуночи после свидания с Яркой, обе койки еще пустовали. Павелка бегал по канцелярии и неистовствовал:

- Наверняка что-нибудь натворили - и их посадили! Пробовали было дозвониться, но аппарат молчал: связь опять была нарушена. Интендант Тонда по собственной инициативе доехал до ресторана в Уезде: может, ребята застряли там? И в понедельник утром их койки пустовали. На соседней заставе сообщили, что их делегаты уже давно на месте. Дело принимало плохой оборот. Запахло грандиозным скандалом...