Нина Барановская - По дороге в Рай... ...или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева...

Прокурору Фрунзенского района от Панфилова Константина Евгеньевича, проживающего: г. Москва, и т.д.

ЖАЛОБА

Постановлением народного судьи Фрунзенского районного суда от 14 марта 1988 г. я был признан виновным в совершении мелкого хулиганства и осужден на 7 суток ареста. Фамилию судьи я не могу назвать, так как она мне названа не была. Считаю постановление судьи совершенно незаконным, а потому прошу об его отмене, хотя 7 суток ареста я уже отбыл.

Суть дела такова: 6.03.88 г. я находился в гостях у Тимошенко А.Б. по адресу... Я являюсь руководителем группы "Алиса", Тимошенко А.Б. является администратором нашей группы. Вместе с нами находились бас-гитарист нашего ансамбля Самойлов П.С. и представитель фирмы "Мелодия" Тропилло А.В. Во время нахождения на квартире мы напевали песни для представителя фирмы "Мелодия" в связи с предстоящей записью на пластинку с 21 часа до 1 часа ночи. После того как мы закончили петь, около 1 часа ночи 7.03.88, прибыл наряд милиции и предложил, нам разойтись, так как мы якобы нарушали покой жильцов. Мы подчинились работникам милиции и вышли вместе с ними из квартиры. Поскольку времени был уже второй час ночи, а нам нужно было доставить по домам музыкальные инструменты, мы попытались поймать машину, но нам из-за позднего времени и отдаленности района это не удалось.

Спустя некоторое время мы решили вернуться обратно и остаться ночевать у Тимошенко А.Б.

Около 4 утра милиция явилась в квартиру повторно и стала требовать, чтобы Тимошенко поехал в отделение. Тимошенко не хотел идти, а милиционеры никаких документов не предъявляли.

Никого из работников милиции ни за одежду, ни за тело я не хватал, напротив, один из милиционеров применил ко мне удушающий прием, после чего я очнулся уже связанный и был босиком доставлен в отделение.

Утром 7.03.88 я был отпущен.

1О.ОЗ.88 в 7 часов ЗО мин. ко мне по месту жительства явился наряд милиции, и я был доставлен во фрунзенское РОВД, куда через некоторое время пришла народная судья Яковлева Т.И. Мы с Тимошенко А.Б. объяснили ей, как было дело, и просили вызвать свидетелей – очевидцев происшедшего, после чего она сказала, что разбирательство нашего дела откладывается на 23 марта и взяла у нас расписки о явке 23 марта. С разрешения судьи т. Яковлевой Т.И. я уехал на творческую встречу с рок-клубом г.Пскова до 14.03.88.

Когда же 14.03.88 г. я ехал с Варшавского вокзала на частной машине к себе домой, при подъезде к дому машина была остановлена. Меня вытащили из машины, скрутив руки, пересадили в другую машину и доставили во фрунзенское РОВД, где я и был осужден неизвестным мне судьей. При этом я просил судью вызвать свидетелей, вызов которых обещала мне судья Яковлева, спрашивал, почему же меня судят 14.03.88, в то время, как я дал расписку о явке 23.О3.88, но со мной фактически не разговаривали, а допросив неизвестную мне гражданку, осудили на семь суток. Я прошу об отмене этого постановления, так как все это выглядит более чем странным по следующим основаниям:

1. Меня осудили не за то, что я действительно сделал.

2. При условии, что суд должен был состояться 23 марта, по неизвестным причинам он состоялся 14 марта.

3. Мне отказано было в вызове свидетелей, которых должны были вызвать по решению народного судьи товарища Яковлевой.

4. Для доставления меня в милицию была устроена засада. Меня караулил ночью на улице наряд милиции с машиной. Тем более непонятно, зачем это было нужно, когда в суде да и в милиции было известно, что я нахожусь в г. Пскове. Об этом было известно милиции от моей жены. К нам на квартиру в мое отсутствие дважды являлись работники милиции, и жена говорила им, что я приеду 14.03.88, при этом работники милиции оставили на мое имя повестку о моей явке в суд на 15.03.88.

Я могу объяснить все происшедшее со мной лишь тем, что милиция имеет какие-то особые счеты с ансамблем "Алиса" и лично со мной. Ни чем иным нельзя объяснить эту операцию по захвату меня, срочному доставлению в милицию, отказе мне в вызове свидетелей и осуждению меня на семь суток ареста за мелкое хулиганство, которого я не совершал.

23. О3.88 г.

Подпись: Панфилов К.Е.

Я не оговорилась: у меня сохранился именно первый экземпляр. По той простой причине, что документ этот не был отправлен. Не оформил Костя и акт медицинской экспертизы после избиения и применения "удушающего приема" в милиции. Почему?

– Слушай, надоело мне все это, – сказал тогда мне Костя. – Я-то знаю, что прав я. А все эти дрязги... Да ну их...

Из событий того времени мне запомнились еще две истории, связанные с гастролями.

Гастроль номер один должна была состояться в городе Нижнем Новгороде, или, как он тогда назывался, – Горьком.

В Горьком стараниями местного рок-клуба проводился фестиваль. В качестве почетного гостя и участника ребята пригласили Костю Кинчева. Костя согласился охотно, хотя никакого гонорара не предвиделось. Клуб был без средств, существовал без всяких материальных подкреплений, на одном энтузиазме. Как в лучшую пору – ленинградский. Но Кинчеву тогда хотелось как можно больше выступать, потому что в тех обстоятельствах каждый концерт мог стать просто последним в жизни. Он это понимал и принимал любые предложения. Но его согласия было недостаточно. Ребята из Горького позвонили мне и попросили:

– Нина, нельзя ли как-нибудь так сделать, чтобы кто-нибудь из вашего горкома партии или комсомола поручился за Кинчева, а то наши комсюки артачатся и не разрешают нам Костю приглашать.

В то время все концертные программы принимались и утверждались в ленинградском рок-клубе художественными советами. В состав худсоветов входили в том числе и представители комсомола. В 1988 году горком представлял некто Леша Измайлов, как ни странно довольно симпатичный человек и несомненно лояльный к рокерам. Видимо, это была новая формация – комсомольцев-перестройщиков. Не знаю, где и чем занимается Леша теперь, но многие его собратья той поры теперь окопались в коммерческих структурах. В общем, я позвонила Леше, а он в свою очередь позвонил в горьковский горком комсомола. Он поручился за Кинчева. Хотя само это поручительство было плодом комсомольского бреда. Вроде, все уладилось. Но вот уже накануне фестиваля мне снова позвонили горьковчане и попросили связаться с Костей:

– Нина, нам очень стыдно, – говорил Гоша Крупин из горьковского клуба, – но наш обком комсомола на этот раз заявил, что если Кинчев только ступит на нижегородскую землю, то фестиваль вообще прикроют. Нам очень жаль, но...

Звоню Косте в Москву. Он снял трубку.

– Ты еще дома?

– Да вот уже в дверях в пальто стою, чтобы на вокзал ехать.