Рене Флеминг - Внутренний голос

Сегодня все тоньше грань между оперной и эстрадной музыкой. Новые артисты создаются по образу и подобию поп-звезд, вычерчиваются по единому лекалу. Сначала эта практика была опробована на молодежных группах: от них требовались смазливые личики и способность синхронно двигаться. Обычно они известны лишь на родине, некоторым платят жалованье вместо авторских отчислений, и, если группа набирает обороты, продюсеры стригут солидные купоны, даже несмотря на то, что на раскрутку и рекламу уходят огромные суммы. Мишура в виде светового шоу, костюмов и хореографии намного важнее содержания, будь то аранжировка классических мелодий или оригинальный материал. Помесь классики с поп-музыкой находит свою аудиторию, и, надо признать, весьма значительную.

После фантастических продаж «Romanza» Андреа Бочелли [78] Андреа Бочелли (р. 1958) — итальянский поп-тенор. появилась целая серия успешных дисков людей, которые хоть и называют себя оперными певцами, на самом деле не имеют ни соответствующего образования, ни сценического опыта. Большинство из них не расслышишь без усилителей — не потому что у них нет голоса, а потому что они не обучались искусству пения годами и ничего не знают о донесении голоса до публики. Чем выше их голос, тем более чистым и юношеским получается звук, а ведь у настоящих оперных певцов звук зрелый и теплый. Те, кто поумнее, после первого же крупного успеха заключают контракты в кино и на телевидении, ищут способы совершенствоваться и со временем приобретают новое качество, как это случилось с некоторыми поп-звездами.

Видя успех шустрых коллег по цеху, начинающие классические музыканты сталкиваются с искушением, еще пару лет назад не существовавшим. Молодые исполнители пытаются продать свои таланты ведущим звукозаписывающим компаниям, получают равнодушный прием, после чего нанимают профессиональных фотографов, которые снимают их возлежащими на рояле или обвивающимися вокруг виолончели чуть ли не нагишом. Вот тут продюсеры сразу оживляются.

На сегодняшнем рынке к записям классики (по крайней мере, в крупных компаниях) относятся точно так же, как к популярной музыке. Новых дисков становится меньше, ожидаемые объемы продаж завышены до небес, и больше денег тратится на рекламу. Контракты стали короче, исполнителей больше не «подписывают» до окончания их концертной деятельности. Но классика — это не поп-музыка, и на равные продажи рассчитывать бесполезно. Раньше считалось удачей, если классическая запись окупала себя через семь лет, и компании мирились с такой ситуацией. Но уже к 1999 году стало казаться, что от записей классики ждут той же отдачи, что от альбомов «U2» [79] «U2» — ирландская рок-группа. : затраты должны окупиться через год. Запись оперы обходится в среднем в двести пятьдесят тысяч долларов; «Женщина без тени» обошлась Шолти в миллион долларов, с учетом маркетинговых расходов. Моя запись «Русалки» стоила примерно триста тысяч долларов, и на сегодняшний день продано сорок тысяч дисков. А чтобы окупить диск, нужно продать семьдесят пять. Да, эти записи могут долго пылиться на полках музыкальных магазинов, но даже если они и окупаются — этого теперь недостаточно. Единственное, что принимают в расчет акционеры больших компаний, — большие прибыли.

Слава богу, большие прибыли в наши дни не такая уж редкость. Классические музыканты вроде Йо-Йо Ма и Джошуа Белла даже попадают в поп-чарты «Биллборда». А феномен трех теноров, Паваротти, Доминго и Каррераса, достиг такого масштаба, что за короткое время было продано больше двенадцати миллионов дисков. Их успех, однако, лишь завуалировал плачевное состояние звукозаписи классической музыки. Благодаря семнадцати миллионам проданных тенорами дисков реализация классики в среднем выглядела не так уж плохо, но если бы кто-нибудь удосужился поинтересоваться реальными продажами остальных дисков, то обнаружил бы гигантские убытки. В итоге Три тенора стали прежде всего поводом для подражания: Три современных тенора, Три шотландских тенора, Три американских тенора, Три ирландских тенора, Три контртенора, Три бродвейские дивы, Трое мужчин и тенор, Три фантома, Три сопрано, Оперные красотки, Десять австралийских теноров и Три финских баса. Кажется, будто в музыкальной индустрии решили, что число «три» — верный залог хороших продаж.

Студийные боссы вдруг обратили внимание на классические отделы своих звукозаписывающих фирм и решили, что все без исключения проекты должны приносить огромные прибыли. Сотрудников, которых сочли «старомодными», попросили уступить дорогу молодым хватким менеджерам. Но причины, благодаря которым расходились записи Трех теноров, имели мало отношения к классической музыке. Это был своего рода феномен: звезды на небе сошлись, чемпионат мира по футболу подоспел, популярные, находящиеся на пике формы музыканты объединились, а пресса подогрела интерес. По сути дела, эта волна популярности не имела ничего общего с серьезным отношением к Паваротти, Доминго и Каррерасу как к оперным певцам. Ко времени совместной записи все трое прочно утвердились в профессии, и никто из них не страдал от нехватки работы. Даже ярые фанаты прыгали от восторга, услышав арию Макдуфа в исполнении Пласидо или арию из «Сида», спетую Хосе на концерте Трех теноров в Лос-Анджелесе. Где еще они бы могли это услышать?

Некоторые критикуют Трех теноров и подобные крупные музыкальные проекты за вред, который они наносят индустрии классической музыки: ведущие артисты получают необоснованно высокие авансы и авторские отчисления, а звукозаписывающие компании — нереально высокие доходы. Это все-таки слишком упрощенный взгляд. Ни одна знакомая мне певица, да и я сама, никогда не отклонит предложение продолжать карьеру в оперном театре только потому, что ей платят меньше, чем Трем тенорам. Да, мы зарабатываем на жизнь пением. Но это работа по любви, и для большинства из нас удовлетворение от покорившейся роли куда сладостнее большого гонорара. В противном случае, зачем вообще было становиться классическими музыкантами?

Если я бы хотела приумножить свой капитал и думала лишь о коммерческой выгоде, я пела бы только самые популярные арии, причем обработанные в стиле «техно» или подогнанные под голливудские стандарты. Я пела бы всего несколько оперных партий, да и то все больше итальянских, а не куда менее известного Штрауса и обожаемые мной французские раритеты. Стремясь приумножить продажи, я давала бы туры лишь в поддержку записей, вместо того чтобы выступать с мировыми премьерами и концертами из произведений Штрауса, Берга и Шёнберга. Я вовсе не против визуальных эффектов, будь то показ мод, световое оформление или даже кинофильм. В самом деле, я была бы счастлива когда-нибудь поработать с Пиной Бауш [80] Пина Бауш (р. 1940) — немецкая танцовщица и хореограф. и совместить танец с вокалом, — но только, разумеется, не в ущерб музыке.