Сергей Михеенков - В донесениях не сообщалось...

Тридцать с лишним лет вел записи воспоминаний фронтовиков, участников Великой Отечественной войны. Записывал на диктофон и в блокнот, когда случалась очередная встреча с бывшим минометчиком, рядовым пехотинцем или лейтенантом, командиром стрелкового взвода, когда человек открывал душу и рассказывал о том, как все было. И вот настал срок собрать записанное воедино. Получилась огромная рукопись. И тогда я взял из солдатских рассказов самые яркие, на мой взгляд, эпизоды и выстроил их в хронологии. Получилась цепь монологов, коротких историй, которые рассказывает Солдат.

Однако, публикуя эти истории, я все-таки обязан сказать, что рассказаны они мне конкретными людьми. На войне у них были разные звания и должности. Вот их имена: радиотелеграфист, автоматчик пулеметно-автоматного взвода Николай Иванович Алексеев из города Волжский Волгоградской области, командир взвода связи лейтенант Василий Иванович Антипов из поселка Износки Калужской области, тоже калужане — командир отделения автоматчиков Григорий Фролович Борисов из села Закрутое, командир стрелкового взвода лейтенант Александр Васильевич Ткаченко, артиллерист лейтенант Александр Евменович Горбатин из Калуги, красноармеец Петр Васильевич Демичев из поселка Бетлица, командир танковой роты лейтенант Иван Евтухович Деркач из Калуги, командир отделения автоматчиков сержант Николай Сергеевич Жаворонков из села Мокрое, водитель полуторки красноармеец Екатерина Ефимовна Калиничева (Рогачева) из деревни Муравьевки, командир стрелкового отделения сержант Николай Степанович Мордасов из деревни Подберезье, минометчик Иван Иванович Олимпиев из Калуги, старшина Ефим Трифонович Половой из деревни Зимницы, связист Георгий Васильевич Прокоnов из Краснодарского края, командир стрелкового взвода, кавалер ордена Александра Невского Николай Петрович Назымок из деревни Кербутовки, что на Черниговщине, шофер противотанковой батареи Михаил Семенович Кареев из Санкт-Петербурга, москвичи: старшина, стрелок экипажа штурмовика Ил-2 Георгий Афанасьевич Литвин, командир экипажа скоростного бомбардировщика Геннадий Георгиевич Соколов из города Мещовска, а также минометчик Александр Павлович Прокофьев, летчик-штурмовик лейтенант Алексей Филиппович Романов, военфельдшер Василий Иванович Саменков, морской пехотинец старший матрос Виктор Леонидович Сумников, лейтенант Иван Алексеевич Таланов из города Кирова, командир минометного расчета Дмитрий Федорович Тройнин, стрелок-радист танка Т-26 Алексей Иосифович Чухилев из города Волчанска Харьковской области, партизан, а потом красноармеец Николай Николаевич Шабалин, сапер Иван Матвеевич Шведов из села Черная Грязь Жуковского района Калужской области, земляк маршала Победы Г.К. Жукова, кавалерист 1-гo гвардейского кавкорпуса Василий Давыдович Ушаков из Тарусы, связист 338-й стрелковой дивизии 33-й армии Владимир Петрович Гуд из Минска, военфельдшер Лилия Григорьевна Кротова, кавалерист Константин Игнатьевич Драгун — оба из города Вилейки Минской области Беларуси.

Многих из них уже нет на свете. Отправился в свой последний, теперь уже бессрочный полет кавалер двух орденов Красного Знамени пилот Ил-2 Алексей Филиппович Романов, к своему погибшему взводу, о котором вспоминал всю жизнь, ушел лейтенант Василий Иванович Антипов, отболели раны старшины Ефима Трифоновича Полового…

С нами остались память о них и их рассказы.

Сергей МИХЕЕНКОВ

г. Таруса

2007 год

По-разному мои герои встретили это злое утро 22 июня 1941 года. Но в памяти их оно оставило одинаково гнетущее впечатление. Случилось то, что, в сущности, ожидали, к чему готовились. Но то, как все это произошло и какие мгновенные губительные последствия оно принесло, потрясло даже тех, кто служил в рядах РККА уже не первый год и кто даже имел военный опыт.

Вот что записал в своем дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер в этот день:

«22 июня 1941 года (воскресенье), 1-й день войны.

Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й (на правом фланге группы армий „Юг“ в Румынии), перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью.

Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать…

После первоначального „столбняка“, вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям. Без сомнения, на стороне противника имели место случаи тактического отхода, хотя и беспорядочного. Признаков же оперативного отхода нет и следа. Вполне вероятно, что возможность организации такого отхода была просто исключена. Ряд командных инстанций противника, как, например, в Белостоке (штаб 10-й армии), полностью не знал обстановки, и поэтому на ряде участков фронта почти отсутствовало руководство действиями войск со стороны высших штабов».

Особенно глубокие вклинения германских войск в оборону Красной армии произошли на центральном направлении, в районе действий Западного особого военного округа. Здесь немцы наносили концентрированный удар, введя в бой моторизованные части, поддерживаемые с воздуха штурмовой авиацией.

Каким же был наш ответ мощному прорыву врага?

22 июля, ровно через месяц после начала боев, за «трусость, бездействие и паникерство» по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР были расстреляны командующий Западным фронтом генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба фронта генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи фронта генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков. Из допросов генералов, а также документов, которые стали известны позднее, видно, что удар немцами был нанесен настолько мощный, что противостоять ему наши войска просто не могли. Но предмет нашей книги — не ошибки высшего командования, хотя и о них мы говорить еще будем, а то, как действовали, чему стали свидетелями рядовые бойцы, то есть те, кто должен был выполнять приказы генералов, в том числе и расстрелянных через месяц после начала войны.