Владимир Томсинов - Аракчеев

Весной 1820 года мать графа Аракчеева ездила помолиться в Ростов. Это была последняя поездка непоседливой Елисаветы Андреевны. Приехав в Курганы, она слегла, совсем ослабевшая от старости и болезней. И стала отчаянно звать к себе Алексея. «Я уже тебе, прелюбезному другу моему, — обращалась она к сыну в начале июля, — писала в двух письмах о вояже в Ростов и полагаю, что ты оныя уже получил, в которых неоднократно уведомляла тебя и о положении слабого моего здоровья и вместе с сим просила тебя, чтобы ты, мое сокровище, в проезд твой с Государем императором в Тверь, меня навестил и пожаловал бы ко мне хотя на один денек. Также и при сем прошу тебя, мой батюшко, навещением своим не оставить меня при слабом моем здоровье, ибо я крайне, мой друг, не могу: с принуждением могла приказать к тебе и отписать. Поверь Богу, что мало и с постели схожу, и то тогда, когда меня насильно поднимут, о чем я чрез мои письма просила, при свидании с тобой, пересказать тебе Михаила Михайловича [192]и Ивана Терентьевича Сназина и с надеждою осталась в нетерпеливом тебя ожидании». Это было последнее письмо Елисаветы Андреевны к своему любимому сыну.

Алексей Андреевич приехать не успел. Вскоре по получении этого письма ему передали записку от находившегося при больной П. К. Еремеева: «Батюшко, ваше сиятельство, Алексей Андреевич! К общему нашему прискорбию, должны известить вас: дражайшая наша родительница, Елизавета Андреевна, отъиде веку сего 17 числа, по утру в 11 часов».

Похоронили Елисавету Андреевну в селе Курганы на кладбище храма Пресвятой Богородицы рядом с могилой ее мужа. Храм этот был возведен в 1816 году «тщанием прихожанки, госпожи порутчицы Елизаветы Андреевны Аракчеевой». Алексей Андреевич бросил все свои дела и несколько дней находился в селе. В Российском государственном военно-историческом архиве в настоящее время хранятся документы, объединенные под заглавием, начертанным рукой графа Аракчеева: «Бумаги по кончине матушки Елисаветы Андреевны в селе Курганах. 26 июля 1820 года». В них — опись имущества, оставшегося от покойной. Так, на одном из листов написано: «1820-го года июля 23-го дня после кончины родительницы оказалось наличных денег…» и далее идет перечень: «ассигнаций — 12700, серебра и золота — 373 (после похорон и раздач). В ломбарде — 10000. У В. Ф. Ильина по завещательному письму — 10000». На другом запись: «Всего денег наличными осталось 30500, исключая серебро и золото. Воля покойной нашей родительницы, дабы сии деньги были разделены: Петру Андреевичу — 10500, Ванюшке [193]10000 руб. и графу — 10000 руб.». На одном из последующих листов слова: «Управлять имением завещано в Курганах Наталье Даниловне Заостровской». Поручица Заостровская была дальней родственницей Аракчеевых. Елисавета Андреевна подарила ей двух крепостных женщин, а восемь человек дворовых, находившихся при ней последние годы, отпустила на волю.

Посещая после смерти матери храм Пресвятой Богородицы, Алексей Андреевич обратил внимание на две иконы — Покрова Пресвятой Богородицы и Божией Матери Всех Скорбящих Радости. Впоследствии он прислал из Петербурга для этих икон серебряные ризы с надписями. Одна из них, предназначавшаяся для иконы Покрова Пресвятой Богородицы, гласила: «Тверской губернии Бежецкого уезда села Курган древний образ Покрова Богородицы украшен ризою весом в 8 фун. 40 зол. В Санктпетербурге иждивением графа Аракчеева в поминовение родителей его, погребенных в сем храме Божием. Родитель Андрей Аракчеев скончался 1796 г. Июля 29. Родительница Елизавета Аракчеева скончалась 1820 г. Июля 17 дня». Надпись для другой иконы была следующей: «Тверской губернии Бежецкого уезда села Курган древний образ Божия Матери всех скорбящих Радости украшен серебренною ризою весом 9 фун. 22 зол. В Санкт-Петербурге в 1820 году иждивением графа Алексея Аракчеева в поминовение родителей его Андрея и Елизаветы». Граф передал в храм также бронзовую вызолоченную пластинку, которая была прикреплена на киот иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радости. На ней была вычеканена следующая надпись: «Покой Господи в царствии Твоем рабов Божиих: Андрея, Елизавету, Андрея, Ирину, Андрея, Надежду, Никиту, Евдокию, Константина убиенного, Параскеву, Андрея воина, девицу Марию, младенцев Анну, Надежду, Евдокию». Алексей Андреевич вспомнил своих родичей: деда Андрея и бабушку Ирину (по линии отца), бабушку Надежду (по линии матери), брата Андрея, умерших во младенчестве или в детстве братьев Александра, Стефана, Николая и сестер Марию, Анну, Надежду, Евдокию.

От семьи Андрея и Елисаветы Аракчеевых, в которой родилось одиннадцать детей, остались только двое — Алексей и Петр. И оба без детей…

О том, что Михаил Шумский — не его сын, Алексей Андреевич узнал в конце 1819-го — начале 1820 года. Об этом можно судить по некоторым письмам. Так, в письме от 20 июля 1819 года Настасья Минкина писала графу: «Желаю, чтоб наш сын общий был примером благодарности…» Но в письме Аракчееву от 11 августа 1820 года она уже не называла Мишу таковым, но писала: «Вы любите моего Мишу: неужели я могу все это забыть» (курсив мой. — В. Т. ). К 1824 году Аракчеев уже определенно знал, что Михаил Шумский не приходится ему сыном. В письме М. А. Персидской от 7 апреля указанного года он писал: «Напрасно вы, Милостивая государыня, думаете обо мне, что я будто одобряю худые поступки, а особливо у молодых людей, — увещевал граф Марию Александровну и далее признавался: — Я сам имею воспитанника вместо сына и люблю его не менее сына, но всегда строго взыскиваю с него и не балую его, ибо меня мой родитель часто ссекал, а потому я и без воспитания модного вышел в люди, а вы ныне не успеете сыновей одеть в мундир, да уже с ними обращаетесь как с друзьями; жалкое дело, а последствие оному вы имеете на опыте» (курсив мой. — В. Т. ).

Обнаружив, что Михаил не его сын, Алексей Андреевич действительно не переменил к нему своего отношения и продолжал любить его как настоящего сына. По окончании обучения у Н. И. Греча Михаил был направлен графом в Пажеский корпус. Дав ему приличное по тем временам образование, Аракчеев открыл ему путь для успешной карьеры. В марте 1821 года камер-паж Его Императорского Величества Михаил Шумский был произведен в прапорщики и зачислен для прохождения военной службы в конную артиллерию. В августе 1823 года получил чин подпоручика.

Аракчеев всячески старался продвинуть своего «воспитанника» по служебной лестнице. В марте 1824 года он решился представить его государю. «Донесение сие отправляю к Вам, батюшка, с воспитанником моим, гвардии конной артиллерии подпоручиком Шумским, — сообщал граф императору Александру в письме от 13 марта. — Он везде при объявлении указа лично находился. Я приготовляю его, если угодно будет Богу, себе вместо сына и надеюсь, что он будет верный слуга Государю, а потому и желательно мне при жизни своей видеть его при подобных серьезных занятиях, дабы он мог заслужить внимание своего Государя». Александр на просьбу Аракчеева не замедлил откликнуться. 6 апреля он определил Шумского к себе флигель-адъютантом. Алексей Андреевич был вне себя от радости. «Батюшка, Ваше Величество! — писал он Александру на следующий день. — Сейчас получил я известие об оказанной мне милости назначением моего Шумского флигель-адъютантом. Первое мое дело было идти в церковь и пасть на колени в храме Божием за Государя моего, коему посвятил всю мою жизнь и телом и душой…»