Вадим Удилов - Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость

С предложением согласился и Сталин. И курды Барзани оказались на положении поднадзорных поселенцев. Надо признать, что это был не самый худший вариант. Когда республиканцы проиграли гражданскую войну в Испании, их офицеров, учившихся в СССР, попросту посадили в лагеря НКВД и держали лишь чуть лучше, чем вражеских военнопленных. Так что с курдами обошлись по тем временам гуманно. А самому генералу Барзани узбекские товарищи выделили хлебную должность весовщика в совхозе. Хотя Молла Мустафа и без того не бедствовал — каждый курд отдавал вождю часть заработка, будь то солдатская зарплата или заработок рабочего совхоза. Все заботы о курдах и их политико-моральном состоянии переложили на контрразведку. Но, как рассказывал мне начинавший в то время свою службу в МГБ в Узбекистане капитан, а впоследствии генерал-майор Вадим Удилов, работа эта оказалась крайне трудной. Курды держались сплоченно, и обзавестись агентурой удалось далеко не сразу. Самым надежным способом оказался «медовый капкан». Оставшиеся без присмотра командиров и шейхов курды, долгие годы жившие вдали от семей, довольно охотно знакомились с местными девушками. Немалая часть из них оказывалась осведомителями ГБ и помогала приобрести такой же статус курдским боевикам. «Женщины помогали нам очень охотно, — вспоминал Удилов, — ведь курды были красивыми ребятами». Однако, как рассказывал генерал, не меньшей проблемой были затем встречи с агентами: «Один наш товарищ, чтобы получить информацию, ночью полз по-пластунски огородами к дому агента. Подползал к открытому окну, а тот потихоньку рассказывал обо всем, что узнал. А вот другой наш товарищ, работавший под «крышей» сотрудника администрации совхоза, сплоховал. Его беседы с агентом засекли курды. Расправа была жестокой. Они агента привязали к кровати и пытали, выясняя, что нам известно. Тогда его удалось спасти. Мы отправили его жить в отдаленный район. И вдруг получаем сообщение, что он убит — перерезано горло от уха до уха. Поехали туда. Приезжаем, встречает начальник райотдела МГБ. «К следственным действиям все готово?» — спрашиваю. Он говорит: «Все». Ведет нас в дом председателя колхоза. А там во дворе стол накрыт, а на месте преступления все следы затоптаны. Но мы этих фанатиков из охраны Барзани все равно нашли. Они, уходя, через несколько километров окровавленный нож выбросили. Вот по нему-то на них и вышли». Вообще генерал не скрывал, что борьба шла с переменным успехом. Опытным партизанам иногда удавалось перехитрить контрразведчиков. Один из приближенных Барзани умудрился незаметно уехать в Москву и там от имени шефа провести переговоры с иракским послом в СССР о возможном возвращении отряда на родину. Однако иракцы вовсе не жаждали видеть у себя хорошо обученных курдских боевиков. Курдов вновь собрали в единый отряд, когда в Иране начались волнения, — в Кремле решили, что было бы неплохо держать боевиков Барзани наготове. Но в Москве опять ошибались. Как рассказывал Удилов, руководство отряда не собиралось воевать за советские интересы. По данным агентуры, Мустафа Барзани и его помощники разрабатывали планы захвата контроля над нефтяными месторождениями Киркука в Ираке. И, видимо, эта информация вновь повлияла на решение Москвы — курдский отряд так и остался в Узбекистане. Генерал Барзани надеялся, что его жизнь изменится после смерти Сталина, и в апреле 1953 года тайно отправился в Москву. Побег был спланирован столь тщательно, что задержали его только у Спасской башни. А затем во избежание дальнейших хлопот оставили жить в столице. Он снова попал под надзор, но формально ему объявили, что необходимо повысить уровень образования. Барзани учили военным наукам, а затем направили в Высшую партийную школу. Но домой, несмотря на все его просьбы, так и не отпускали.

Возвращения Барзани на родину хотели и его родственники, и соплеменники в Ираке. Чтобы хоть как-то обосновать необходимость его возвращения, Моллу Мустафу в 1955 году избрали председателем Демократической партии Курдистана. Но в Кремле сменились политические приоритеты. И если раньше его не отпускали, сомневаясь в верности СССР, то теперь — из-за боязни, что СССР обвинят в нарушении налаживающегося взаимопонимания с капиталистическим миром. Барзани изнемогал. В январе 1958 года он добился приема в ЦК КПСС. С ним побеседовали член Президиума ЦК Нуритдин Мухитдинов и секретарь ЦК Борис Пономарев. Барзани объявил, что готов на самые крайние меры: «Я бросил в Ираке жену и детей, братьев и других родственников. За 11 лет я не имею ни одного сообщения об их существовании. Я искал правду и свободу. Я шел в вашу страну за помощью для моего народа. Лично мне ничего не нужно. Сейчас я снова обращаюсь к КПСС и Советскому правительству помочь нам освободиться от цепей колониализма. Я готов выехать из СССР в любую страну, чтобы продолжать борьбу. Если моя просьба не будет услышана, я готов принять смерть. Здесь, в ЦК КПСС, я заявляю, что объявляю голодовку, так как мне больше ничего не остается делать». Но ему лишь пообещали, что «поставленные им вопросы будут доведены до сведения ЦК КПСС». Возвращению Барзани и его людей в Ирак помогли обстоятельства. В стране произошел переворот, и новое правительство, которое, с одной стороны, было заинтересовано в контактах с СССР, а с другой — пыталось нормализовать отношения с курдами, разрешило отряду вернуться домой. Самым забавным оказалось то, что, прожив в Союзе 12 лет, Барзани и его люди так и не разобрались, что происходило вокруг них. Их отправляли домой на теплоходе «Грузия» из Одессы. Естественно, сопровождал их капитан КГБ, числившийся помощником капитана судна. И вот по прибытии курды, ожидающие разрешения сойти на берег, видят такую картину. К трапу подъезжает машина советского посла в Ираке. Посол, побеседовав с ними, удаляется в каюту капитана КГБ, где проводит некоторое время, и уходит с каким-то грузом. Затем то же самое проделывает резидент КГБ в Ираке. Курды решили, что их куратор только с виду младший офицер, а на деле парень с большими связями, и попросили прислать его в качестве офицера связи с советскими друзьями. А посол с резидентом попросту затоваривались из стоявшего в каюте гэбэшника ящика водки.

Генералиссимусу Советского Союза

товарищу Сталину

1. Вам известно, что мы подняли восстание в Ираке против иракского правительства за освобождение курдов. После этого восстания перешли на территорию Ирана в 1945 г. в поисках убежища у советских войск. Находясь там, мы принимали участие в революционном движении за освобождение азербайджанских и курдских народов.