Иван Катышкин - Служили мы в штабе армейском

Однако в боях 1942 года мы допустили и целый ряд просчетов, ошибок, о которых тоже нельзя не сказать. Основная причина всех наших неудач, конечно, в первую очередь исходила из острой нехватки в войсках боевой техники и оружия. Потому-то мы и не имели подчас возможности создать огневое превосходство над противником не только в полосе наступления, но и на направлениях главного удара. Конечно, этот недостаток был вообще характерен для нас на первом этапе войны. Немецко-фашистские войска имели, как известно, больше техники и оружия. У нас же их не хватало, так как промышленность тогда еще только перестраивалась на военный лад, а заводы, эвакуированные в глубь страны, лишь начинали давать первую продукцию.

Но были, однако, ошибки, в которых главным виновником выступал именно штаб армии. Серьезные недочеты допускались, например, в организации управления войсками. Потеря связи, к сожалению, была отнюдь не редким явлением. Взаимодействие соединений и всех родов войск оставляло желать лучшего. Отсутствовала хорошо организованная разведка. Командиры и штабы зачастую слабо знали систему огня противника, расположение его артиллерийских позиций и наблюдательных пунктов, состав, расположение и перемещение резервов врага и, следовательно, не могли сделать необходимых выводов о возможном характере его последующих действий.

К этому, думается, нужно добавить и то обстоятельство, что в 59-й армии почему-то происходила довольно частая смена начальников штаба. Так, за полгода боевых действий на этой должности побывали генералы Токарев, Пэрн, Городецкий, Артюшенко. А в самый ответственный период боев по выводу войск 2-й ударной армии из окружения приказы и боевые распоряжения за начальника штаба армии подписывали подполковник Сергеев и полковник Пахомов, сменявшие, соответственно, один другого на посту начальника оперативного отдела, и даже майор Сидякин и капитан Хлынин - заместители начальника оперативного отдела. Все эти люди, естественно, обладали разными оперативными и тактическими знаниями, служебным опытом. И это, конечно, сказывалось на общей деятельности штаба - главного органа управления войсками.

Разумеется, все названные просчеты в работе штаба армии явились для нас серьезным уроком. И в период активных оборонительных боев, которые длились потом целых полтора года, с июля 1942-го и по январь 1944-го, мы использовали весь свой накопленный опыт, чтобы не допускать их впредь.

Глава вторая.

От обороны - к наступлению

Советский народ, как и все простые люди земли, радовался победам своей родной Красной Армии над немецко-фашистскими войсками летом и осенью 1943 года. На весь мир прогремели тогда наши блистательные успехи на Курской дуге, в сражениях на юге страны. Гитлеровская армия понесла в них такие тяжелые потери, после которых уже не могла до конца оправиться.

В летне-осенний период этого же года войска Ленинградского и Волховского фронтов своими действиями сорвали попытку немецко-фашистского командования восстановить блокаду Ленинграда, которая была прорвана нами в январе 1943-го.

Советские войска освободили и мой родной Донбасс, который, как мы знали из газет, гитлеровцы превратили в довольно крепкий орешек, стремясь удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Линия их обороны проходила там по Северскому Донцу - реке моего детства и юности - и по Миусу. А в глубине фашисты создали, кроме того, еще несколько укрепленных рубежей, опирающихся на небольшие речушки. Словом, земля Донбасса была буквально начинена многочисленными дотами и дзотами, минными полями, опоясана проволочными заграждениями.

Но и этот, казалось бы, неприступный вал не остановил советские войска. В ожесточеннейших боях они освободили Донбасс от немецко-фашистских захватчиков. Войска Юго-Западного фронта овладели и моим родным городом Пролетарском, а также Лисичанском, где, как уже говорилось выше, я работал до призыва в армию.

Находясь на Волховском фронте, далеко от Донбасса, я тем не менее внимательно следил за развертывающимися там событиями, потому что знал, что моя мать так и не успела своевременно эвакуироваться оттуда и была вынуждена долгое время жить в оккупации. Я часто думал: как там она, жена шахтера, коммуниста, начальника участка шахты? Жива ли? Ведь было известно, что семьи коммунистов гитлеровцы уничтожали беспощадно.

Немного успокоился, когда наконец-то получил ответ на одно из своих многочисленных писем. С радостью подумал: значит, мать уже вне опасности, фашисты изгнаны из Пролетарска.

"Дорогой сынок! - писала мать. - Как радостно у меня на сердце, что ты жив и здоров, воюешь и бьешь фашистов. Бей их крепче, чтобы побыстрее очистить нашу землю от этих варваров!..

Сынок, мы столько пережили за время пребывания у нас фашистов, что сразу всего и не расскажешь. Издевались они над нашими людьми, как хотели, били нещадно, вешали и расстреливали, сажали в тюрьму. Все хотели шахтеров заставить на них работать. Но те не пошли в шахты, укрывались кто где мог.

Когда гитлеровцы ворвались в наш город, я подалась в деревню, к своим знакомым, там и прожила, пока не вернулись наши. Фашисты в эту деревню заглядывали редко, потому, наверное, и уцелели мы тут. Бог даст, и ты вернешься домой невредимым.

Слыхала я, что и наш меньшой хорошо воюет. Его воинская часть прошла где-то рядом с нашим городом, но заглянуть он не смог, только передал привет с оказией.

Ну, будь здоров, дорогой сынок, возвращайся с победой в родной Донбасс.

Целую тебя крепко. Твоя мама".

На душе сразу стало легче. Хорошо, что мать жива, вернулась в Пролетарок. Значит, наш домашний уголок опять будет теплым и родным, каким он был и до войны.

Захотелось хоть на часок заскочить домой, посмотреть на мать. Но шла война, и было не до отпусков. Только и сделал, что отправил матери срочный перевод. Деньги ей, конечно, пригодятся...

Да, война еще грохотала на нашей земле. Несмотря на целый ряд серьезных поражений летом и осенью 1943 года, германская армия была еще сильна. В частности, даже противостоявшая нам под Ленинградом и Новгородом группа вражеских армий "Север" насчитывала в своем составе 740 тысяч солдат и офицеров, ей были приданы 370 боевых самолетов первой линии, около 400 танков и самоходных артиллерийских установок, свыше 10 тысяч минометов и орудий.

На всем протяжении линии фронта эта группа создала очень сильные оборонительные позиции, изобилующие дзотами и дотами, разветвленной системой минных полей и проволочных заграждений, а также железобетонными полевыми укреплениями. Ее войска уже обладали достаточным опытом ведения боев в условиях лесисто-болотистой местности.

Все это, естественно, наложило свой отпечаток на планирование и подготовку нашей новой наступательной операции, которая получила наименование Новгородско-Лужской. Началась она 14 января 1944 года с прорыва войсками Волховского фронта обороны противника из непосредственного с ним соприкосновения. Одновременно пошли в наступление и войска Ленинградского фронта, которые тоже прорвали вражескую оборону в районе Пулково и южнее Ораниенбаума. Таким образом, противник, попав под согласованный удар двух наших фронтов, оказался в довольно трудном положении.