Юрий Клименченко - Корабль идет дальше

— Если машины не придут в ближайшие дни, мы уйдем пешком и будем пробираться на Родину сами. Так решили все наши люди, — сказал Богданов, поднимаясь. — Мы еще раз просим ускорить нашу отправку, господин комендант.

— Это было бы крайне неразумно. По Германии бродят банды вооруженных эсэсовцев, и вас легко могут уничтожить.

— У нас нет другого выхода, господин майор. Мы не можем оставаться в лагере больше. До свидания.

От коменданта вышли расстроенные. По всему было видно, что скоро нам отсюда не выбраться.

— Что же будем делать, товарищи? — спросил капитан Балицкий, протирая пенсне. Он всегда протирал его в минуты сильного волнения.

— Подождем несколько дней, а там решим. Может быть, в самом деле пешком дойдем. Тут, наверное, не так уж далеко. Надо узнать поточнее.

Но пешком идти не пришлось. Через четыре дня после нашего визита комендант прислал машины. Что повлияло на него? То ли он почувствовал непреклонность моряков и понял, что задерживать нас не имеет смысла, то ли из Парижа пришло какое-нибудь указание, — этого мы не знали. Важно, что машины пришли и мы едем.

Моряков провожала вся русская колония. Прозвучали напутственные слова, пожелания скорее добраться домой, поклоны Советскому Союзу — и вот наконец мы катим по бетонной автостраде на Хемниц. Это уже советская зона. Шоферы-негры, сверкая белозубыми улыбками, гнали так, что нам, уже привыкшим к американской езде, становилось страшновато. Чего доброго, и не доедешь до Хемница, очутишься в кювете. Но опасались мы напрасно. Шоферы знали свое дело.

Вот наконец и простенькая деревянная арка, утыканная красными флажками, и огромный плакат над ней — измученная женщина с грустными глазами распростерла руки… и надпись: «Родина-мать ждет вас!»

Хемниц был переполнен русскими: репатриированными, военнопленными, отдельными семьями, одиночками, неизвестно как попавшими в Германию. Вся эта масса людей, с чемоданами, мешками, гружеными тележками, стремилась на восток. Советской администрации, только что вступившей в город, было чрезвычайно трудно разобраться в этом потоке.

Отправить всех железной дорогой не представлялось никакой возможности: вагоны разбиты, пути разрушены. Всех надо было накормить, напоить, предоставить жилье на некоторое время. Поэтому молоденький лейтенант, которому мы были вверены, накормив нас до отвала вкусным борщом и гречневой кашей, не желая слушать никаких объяснений о том, что мы, мол, особая группа, строго приказал:

— Никаких разговоров. Сейчас отдыхайте в этом доме, а завтра утром в восемь построиться. Чтобы все были по списку. Старший отвечает. Пойдем маршем в Варшаву. Кругом! Разойдись!

Мы были обескуражены. Пешком в Варшаву! Когда же мы тогда попадем домой?

— Так дело не. пойдет, — решили капитаны, — надо пробираться к главному начальству. Все объяснить. Этот офицер не понимает нашего положения, и некогда ему с нами возиться.

Комендант города, седовласый полковник в щегольской форме, сверкая золотыми погонами, долго слушал капитанов и сочувственно кивал головой.

— Вас понимаю. Помогу, — сказал он. — Но труден будет ваш путь, товарищи. Не обижайтесь. Посмотрите, что делается кругом. Десятки тысяч людей. Кто они, эти люди? Может быть, среди них есть враги, преступники? Во всем надо разобраться. Это требует времени. По моему району вы проедете беспрепятственно, а вот как будет дальше, не знаю…

Полковник написал распоряжение коменданту вокзала, пожал капитанам руки, сказав на прощание:

— Пробивайтесь, товарищи, в Москву. Прямо в Москву. Не то можете застрять на оккупированной территории надолго.

Утром наш лейтенант прочитал распоряжение коменданта города, хмыкнул и недовольно сказал:

— Напрасно. Надо было бы вам послужить в армии годик-другой. Ну, в общем, дуйте на вокзал. Счастливо!

На разбитой железнодорожной станции стоял состав товарных вагонов. Их с боем брали люди, желавшие во что бы то ни стало уехать. Они потрясали какими-то документами и пытались прорвать цепь солдат, защищавших состав от этого нашествия. Мы с трудом нашли коменданта вокзала. Он сразу выделил нам три больших теплушки и приказал охране пустить нас. Но это оказалось не так просто. Как только моряки начали садиться, за ними ринулась толпа людей, надеявшихся тоже влезть в вагоны. Нам стоило большого труда отбиться от них.

После двухсуточного нудного пути, — поезд все время останавливался из-за неисправностей паровоза и дороги, — мы прибыли в город Майсен. Худенький старичок машинист прошел по всем вагонам и сообщил:

— Поезд дальше не пойдет. Можете вылезать. Мы очутились в незнакомом городе, на перроне разбитого вокзала. Попытались найти кого-нибудь из железнодорожной администрации, но поиски не увенчались успехом. Вокзал был пуст. Наконец встретили русского и спросили, где можно найти начальство.

— Не знаю. Идите в лагерь. Там с вами разберутся. Вот по дороге, — он показал рукой. — Километра три.

После недолгого совещания решили идти в лагерь, хотя и не хотелось. Но другого выхода не было. Через час мы увидели много домов казарменного типа, окруженных колючей проволокой. У калитки стоял часовой с винтовкой. Не успели мы остановиться, как навстречу нам выскочил офицер маленького роста с под-полковничьими погонами на плечах. Но погоны были не обычные, золотые, а зеленые суконные и с нарисованными на них химическим карандашом звездами. Мы сделали вывод, что подполковник из бывших военнопленных.

— Здорово, ребята! — по-военному громко приветствовал нас подполковник. — Кто такие? Откуда?

— Советские моряки. Интернированные.

— Прекрасно. Есть, наверное, хотите?

— Не откажемся.

— Давайте строем за мной. Удачно попали. Обеденное время.

Подполковник привел нас в столовую, где нас сытно накормили картофельным супом и ячневой кашей.

— Теперь, товарищи, пойдемте в барак. Я вас устрою и потом приду к вам. Заполним анкетки…

— А где комендант живет?

— А зачем он вам?

— Надо поговорить. Выяснить, как нам двигаться дальше на Москву.

— На Москву? — брови у подполковника удивленна поднялись. — Нет, братцы, до Москвы вам далеко, да и не нужно. В общем, пока устраивайтесь.

Мы заняли чистенький барак и печальные собрались вокруг стола.

— Что-то мне не нравится это начало, — проговорил Балицкий. — Похоже, что нас хотят здесь задержать.

— К коменданту надо идти.

— Подождем подполковника. Пусть все толком расскажет.

— Правильно. Надо подождать.

Подполковник пришел с пачкой анкет, деловито роздал их всем и сказал:

— Быстренько заполняйте. Завтра надо отправляться.

— Куда отправляться?

— Поедете в Чехословакию. В краснознаменный кавалерийский полк. Будете там служить.