Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

В 1925 году для Адольфа Гитлера, казалось, не было перспективы. Это еще более справедливо в отношении человека, с которым Гитлеру еще предстояло встретиться. Мартин Борман не был в этом году даже членом нацистской партии. Он являлся безвестным управляющим поместьем и, более того, бывшим заключенным. Его перспективы выглядели туманными.

Но обстановка изменится, наступит ночь барабанов и факелов, и этой ночью взойдет звезда Бормана, по иронии и именно потому, что его посадили в тюрьму за причастность к жестокому убийству.

Незадолго до наступления темноты в ночь на 30 января 1933 года в глубине парка Тиргартен в центре Берлина забили барабаны. Десятки тысяч нацистских штурмовиков собрались в этом месте с горящими факелами. Затем они образовали стройные колонны и темной зимней ночью пошли маршем из Тиргартена через Бранденбургские ворота, далее по Унтер-ден-Линден, держа горящие факелы.

Штурмовики повернули направо на Вильгельмштрассе и промаршировали по этому широкому проспекту. Их сапоги отбивали на мостовой «устойчивую, уверенную поступь», выражаясь словами песни о Хорсте Весселе, которая являлась нацистским гимном и которую они пели. Под грохот барабанов и рев военной музыки многочисленных отрядов внушительное факельное шествие текло, подобно огненной реке, мимо ликующих толп, молчаливых иностранных посольств и президентского дворца. Из окна дворца дряхлый восьмидесятишестилетний фельдмаршал Пауль фон Гинденбург следил за тем, как участники марша продолжили движение мимо рейхсканцелярии. Стоя у одного из открытых окон, Адольф Гитлер, улыбаясь, смеясь, со слезами радости приветствовал марширующих нацистским приветствием.

После полудня того же дня Гитлер был назначен президентом республики фон Гинденбургом канцлером Германского рейха. «Четырнадцать лет трудной работы были увенчаны победой», — писал позднее Йозеф Геббельс. По микрофону, установленному в рейхсканцелярии, Герман обратился с громовой речью к штурмовикам и собравшимся толпам людей:

— 30 января 1933 года будет запечатлено в истории Германии как день, когда возродилась слава страны, как день, когда нация поднялась и отбросила все страдания, боль и позор минувших четырнадцати лет… Вот стоят фельдмаршал мировой войны и рядом с ним молодой фюрер Германии, который намерен вести народ и рейх в новую и лучшую эпоху…

Свидетельства того, где стоял Борман, отсутствуют. Он был не настолько влиятелен, чтобы его присутствие было замечено в этот длинный роковой день, который явился побочным продуктом мировой экономической депрессии. Нацисты использовали острый кризис, поразивший Германию, для восстановления своей падающей популярности и становления в качестве единственной политической силы в стране.

В течение года пребывания у власти в качестве законно назначенного канцлера Гитлер сокрушил всю сколько-нибудь действенную оппозицию, завершил возведение нацизма в ранг государственной политики и стал диктатором. Мартин Борман же оказался среди тех, кто всплыл из безвестности на волне гитлеровского триумфа. Однако Борман не играл существенной роли в политическом маневрировании, позволившем Гитлеру стать рейхсканцлером.

Ведь Борман примкнул к нацистскому движению на поздней стадии. Он вступил в партию только 17 февраля 1927 года под номером 60 508. Но и с этого времени его карьера была скорее постепенной, чем быстрой, в отличие от людей, бывших рядом с фюрером в дни мюнхенского пивного путча 1923 года.

В 1927 году Борман служил пресс-секретарем партийного округа (гау) Тюрингия. 1 апреля 1928 года он стал районным руководителем в Тюрингии и начальником хозяйственного отдела округа. 15 ноября 1928 года его включили в штат Верховного командования штурмовых отрядов (Sturmabteilung) или CA (S. А.). Кадровый состав этих отрядов обычно называют штурмовиками или коричневорубашечниками. Они часто устраивали уличные схватки с теми, кто находился в оппозиции к нацистам.

25 апреля 1930 года Борман оставил штурмовиков, чтобы занять пост управляющего Кассой взаимопомощи нацистской партии (Leiter der Hilfskasse). Касса предназначалась для оказания финансовой помощи семьям людей, которые погибли или получили ранения в борьбе за нацистское дело. Она превратилась в важное учреждение в период обострения экономической депрессии. Когда Борман управлял Кассой взаимопомощи, его должниками стали сотни будущих нацистских функционеров.

Через шесть месяцев после прихода Гитлера к власти Борман получил награду за верную службу. В июле 1033 года его назначили рейхслейтером (рейхслейтеры (национальные лидеры) нацистской партии занимали в ней высшие посты. Назначал их Гитлер, и они подчинялись ему непосредственно. Однако их функции носили сугубо партийный характер, в отличие от военных, международных функций или функций СС. — Ред.) и руководителем аппарата Рудольфа Гесса, заместителя фюрера. Возвышению Бормана от заурядного члена партии до рейхслейтера во многом способствовало его участие в убийстве Кадова. В глазах нацистских лидеров любой молодой человек, который отсидел срок в политических тюрьмах Веймарской республики, заслуживал доверия, восхищения и наград. С этой целью была отчеканен почетный нацистский знак орден крови (Blutorden). Борман получил его по заслугам.

Женитьба Бормана также выделила его среди других заслуженных, но малоизвестных нацистов. 2 сентября 1929 года он женился на Герде Бух. Ей было тогда 20 лет, она была на 9 лет моложе супруга. Герда Борман выглядела крепкой, но довольно заурядной блондинкой (которая родит Борману десять детей. — Ред.). Она живо интересовалась немецким фольклором и души не чаяла в Адольфе Гитлере. Ее отец Вальтер Бух, бывший майор во время Первой мировой войны, занимал пост председателя нацистского партийного суда, ответственного за поддержание партийной дисциплины.

В нацистских кругах Вальтер Бух был влиятельной и могущественной фигурой. Гитлер был на свадьбе Герды Бух свидетелем и таким образом лично познакомился с женихом. Первый ребенок у четы Борман родился 14 апреля 1930 года. Отец недолго подыскивал имя новорожденному мальчику. Его окрестили Адольфом, в честь крестного отца — Гитлера.

Когда нацисты пришли к власти, Борман проявил себя как неутомимый и преданный работник для партии и ее фюрера. С точки зрения Бормана, иначе и быть не могло.

Его жизнь была типична для людей его поколения, которые вступили в нацистскую партию и стали ее деятелями. Рожденные в сельской местности или в провинциальных городках в семьях, отцы которых имели скромные доходы и положение, эти нацистские функционеры получили небольшое образование и после Первой мировой войны столкнулись с действительностью, которая давала мало надежд на успешную карьеру и личное удовлетворение.