Олег Смыслов - Степан Бандера и борьба ОУН

Дальше, понимая всю серьёзность своего положения, Жеков рассказал о том, что ехавшие с ним в вагоне из Жмеринки в Одессу однополчане имели при себе всякие ценности. Но их почему-то никто не арестовал. Было и ещё одно показание с его стороны. В ресторане Проскурова, где размещалось Офицерское собрание, каждый вечер офицеры ставили большие суммы денег. Среди них можно было увидеть и самого командира Симферопольского полка полковника Робачевского. В общем, дело принимало серьёзный оборот. В тот же день после допроса вольноопределяющегося Жекова оставили под арестом на военной гаупвахте. У Особой комиссии войск Новороссийской области для этого оказалось ровно две веские причины. Первая. Жеков отрицал своё непосредственное участие в расхищении петлюровской казны и объяснил, что отобранные у него ценности были выброшены ему неизвестным лицом с бронепоезда «Коршун». Но всё это выглядело чересчур сомнительно. Вторая. Для комиссии это объяснение не вызвало доверия и в любом случае требовало проверки. Таким образом, до разъяснения всех обстоятельств Жеков подлежал содержанию под стражей.

Прежде всего из-за систематического расхищения весьма ценного груза и невозможности предотвратить это явление Реквизиционная комиссия спешно отправила поезд с казной Петлюры из Жмеринки в Одессу. Уже там из-за невозможности произвести подробный учёт на месте всех прибывших ценностей, их уложили в ящики и сундуки, которые запломбировали пломбами с печатью «Одесский народный банк». Не запломбированными остались лишь те ящики и сундуки, которые имели исправные печати отделения Государственного банка или Казначейства, или же находящееся в них имущество не представляло ценности. Всё имущество из вагонов, уложенных в 248 ящиков, было передано по акту в Одесскую контору Государственного банка.

Итак, что же осталось после грабежа? Из 35 вагонов только в пяти могли быть какие-либо ценности. С этой целью 29 ноября 1919 года комиссия при Одесской конторе Государственного банка произвела их подробный учёт. Подсчитывались разные государственные и ипотечные бумаги, акции частных предприятий, грамоты, серии Государственного казначейства, украинские карбованцы (в т. ч. ветхие и недопечатанные), билеты Государственной комиссии Казначейства, украинские марки, украинские шагивы, знаки казначейства Временного правительства, театральные, почтовые и гербовые марки, медные монеты, российские кредитные билеты и боны, краткосрочные обязательства Государственного казначейства, гривны и бланки на временные свидетельства Державного банка, украинские бандероли, петлюровские карбованцы, вексельные бланки, писчая бумага, конторские книги, дела и книги Киевского казначейства, Министерства торговли и промышленности, Военного министерства и народного просвещения, камни и клише для печатания украинских денег и карбованцев.

После подсчёта в декабре 1919 года в Адмиралтействе Русского общества пароходства и торговли сжигали недопечатанные и испорченные украинские карбованцы, почтовые и театральные марки, бандероли и временные свидетельства Державного земельного банка, шагивы и гривны. Также подлежали уничтожению камни и клише для печатания украинских денег.

Кроме огромных денежных сумм из неразграбленных ценностей, комиссия обнаружила в ящиках три серебряные трубы, русские серебряные монеты, романовские деньги, германские марки, шведские кроны, украинские карбованцы 1000-рублёвого достоинства, 50 % краткосрочные обязательства на сумму более 2 000 000 руб. и солдатские серебряные и золотые георгиевские кресты и серебряные медали весом 56 фунтов 91 золотник. Всё остальное унесли грабители.

9 января 1920 года вольноопределяющийся Жеков дал следствию дополнительные объяснения, в которых указал места возможного проживания известных ему военнослужащих Симферопольского полка, имеющих большие суммы денег на руках из казны Петлюры. Учитывая это и другое обстоятельство, а именно болезненное состояние Жекова, Особая комиссия нашла возможным изменить ему принятую меру пресечения. Его освободили и отдали под надзор непосредственного начальства.

К слову сказать, дело по разграблению казны Петлюры так и не было завершено Особой комиссией. Для чего существовали достаточно веские причины. О них очень красочно написал в «Очерках русской смуты» Антон Иванович Деникин: «Если и раньше наш тыл представлял собой в широком масштабе настоящий вертеп, то в начале 1920 г. перед нависшей и ожидаемой катастрофой извращение всех сторон жизни, всех сторон общественной морали достигло размеров исключительных… Страшная загруженность тыла и тревога бойцов за свои семьи требовали немедленной эвакуации, безотносительно к возможному исходу борьбы на фронтах. И в середине января она началась…

Нет сомнения, что протекция и взяточничество вносили свои коррективы в установленную очередь эвакуации. Число эвакуированных с Юга России в чужие страны зарегистрированных беженцев определялось в 40 тыс. Число прочих, имущих, не пользовавшихся пособием от правительства и союзников, превышало эту цифру… Начиналось самое худшее — паника…»

Общее отступление Добровольческой армии привело её к последнему клочку русской земли — в Крым. А 22 марта сам Деникин прощался с ближайшим окружением и офицерами конвоя.

Пройдёт время, и в ноябре 1920 г. от крымских берегов отойдёт последний корабль армии Врангеля, а через несколько дней последний отряд петлюровцев покинет Украину. Сам Петлюра окажется в эмиграции в Польше. В гостинице «Бристоль» он займёт две скромные комнаты. В месяц на содержание его «правительства» и «партийцев» будет уходить «по 15 миллионов польских марок, в то время как казна УНР была практически пустой. К лету 1921 года всё деньги казны, а также польские кредиты были «проедены».

На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно «но». В архивном деле, где подшиты докуметы по делу разграбления поезда, отсутствуют некоторые листы. Но даже и по тем, что сохранились до сегодняшних дней, можно смело утверждать о наличии гуляющих по свету ценностей из петлюровской казны. Поезд начали грабить 9 ноября, но только 11-го его остатки были отправлены под конвоем в Жмеринку. Что унесли из его вагонов крестьяне, железнодорожники и военнослужащие Добровольческой армии, до сих пор остаётся ещё одной неразгаданной тайной в отечественной истории XX века.

21.01.2010 г.

(Интернет: Материк)