Владимир Хандорин - АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ

Тем не менее во многих вопросах управления и хозяйственно-экономической жизни правительство Колчака проявляло здравый смысл. С декабря 1918 года было отменено постановление Сибирского правительства о государственном регулировании хлебной, мясной и масляной торговли и разрешена свободная торговля ими «по вольным ценам» (государственная монополия на сахар была временно сохранена). И хотя перечисленные продукты после этого подорожали, но во всяком случае они перестали быть дефицитом для голодных очередей (как и в 1992 году).

Для координации деятельности правительства по вопросам финансов и снабжения было образовано Экономическое совещание (под председательством вначале самого Колчака, а затем министра Г.К. Гинса) с приглашением представителей банков, торговли, промышленности, кооперации, земств и городов (делегаты от этих отраслей избирались соответственно Советом съездов торговли и промышленности, Советом кооперативных съездов, земскими собраниями и городскими думами, а представители банков назначались их правлениями). Экономическое совещание имело право непосредственных докладов Колчаку, минуя председателя правительства.

Проводился курс на поощрение предпринимательства, банковской системы, был основан новый Торгово-промышленный банк Сибири. Восстанавливались в своих правах владельцы национализированных большевиками предприятий, акционерные общества. Это делалось до Колчака и продолжалось при нем в освобождаемых регионах (владельцы, территориально отрезанные от своих предприятий Гражданской войной, получали право управлять ими через доверенных лиц). Отдельные предприятия могли по стратегическим соображениям передаваться в собственность государства только путем выкупа у владельцев (как это произошло с Черемховскими угольными копями под Иркутском), но никоим образом не конфискации. (Подобным же образом колчаковское правительство намеревалось выкупить в собственность государства всю добычу каменного угля в Сибири, включая Кузбасс).

Поощрялась инициатива, выражаясь сегодняшним языком, «малого бизнеса». Это относилось и к крестьянству. В Сибири, славившейся до революции развитой кооперацией, восстанавливались ее силы. Население приобретало облигации займов. Возрождалось частное кредитование промышленности (хотя главенствующую роль в условиях «постбольшевистской» разрухи играли государственные займы). Совершенствовалось сберегательное дело (так, держателям сберегательных вкладов была предоставлена уникальная возможность получать деньги с них в любой сберкассе города, в котором проживал вкладчик).

В развитии путей сообщения, помимо железных дорог, особое внимание уделялось дальнейшему освоению стратегически важного для России Северного морского пути. Как уже отмечалось в первых главах нашей книги, этот вопрос живейшим образом интересовал самого Колчака со времен его полярных плаваний. В Гражданскую войну над ним продолжал работать созданный по его личной инициативе специальный комитет. В его планах намечались новые исследовательские экспедиции (одна из них, упоминавшаяся в этих главах, была проведена в 1919 году в Карском море под руководством друга Колчака Бориса Вилькицкого) и строительство нового порта в устье Енисея.

Экономическая политика колчаковского правительства, в отличие от «собственно» политики, была по своему направлению в целом действительно либеральной, рассчитанной на наименьшее государственное вмешательство. Здесь господствовало классическое кредо либералов: создание равных возможностей для всех, а в их пределах – полная свобода предпринимательской инициативы (одним из немногих исключений было финансирование правительством тех частных предприятий, работа которых имела общегосударственное и прежде всего оборонное значение). Так, управляющий делами совета министров Г. Тельберг в своем интервью томской газете «Сибирская жизнь» прямо заявил, что «организацию хозяйственной жизни страны правительство от себя отводит, указывая на тот вред, который был принесен правительственным регулированием, и надеясь на живые силы страны». [165] Сибирская жизнь. 1919, 12 января. Что же касается политических целей колчаковской власти, то здесь он, напротив, недвусмысленно констатировал (в унисон с мнением самого Верховного правителя и при всех дежурных реверансах в адрес демократии), что главной задачей является «спасение государства, а не демократии».

По вопросу о «невмешательстве» государства в экономику некоторые публицисты полемизировали с правительством, утверждая, что этот либеральный принцип хорош для мирного, «благополучного» времени и при нормальной конкуренции, а применять его в обстановке войны и разрухи нельзя. Иркутский военно-промышленный комитет выступал даже за государственную собственность на недра земли и недопущение к скупке земель иностранцев. Особенно критиковала либерализм правительства социалистическая оппозиция, требовавшая всевозможных ограничений для предпринимательского класса и карательных мер за «спекуляцию».

Но такая политика правительства полностью отвечала пожеланиям предпринимателей и прежде всего крупной буржуазии. Из резолюции совещания торгово-промышленных организаций Омска от 2 января 1919 г.:

Предпринимательский класс «не мыслит экономического возрождения страны в существующих еще и поныне условиях государственного регулирования промышленности и торговли. Дух свободного творчества, индивидуальная свободная инициатива создавали те культурные богатства и ценности, которые теперь приходится вновь воссоздать, а отнюдь не мертвящий дух регламентации». [166] Сибирская речь. 1919, 4 января.

Впрочем, в исключительных условиях военного времени правительство допускало возможность отдельных чрезвычайных мобилизационных мероприятий в экономике и устами министра Г. Гинса призывало промышленников «производить прежде всего то, что нужно для Российского государства, а не то, что выгодно». [167] Сибирская речь. 1919, 27 мая.

Однако рассчитывать на «голый патриотизм» предпринимателей было затруднительно. Ведь даже военно-промышленные комитеты («вопромы») – организации, создававшиеся самой буржуазией для помощи правительству в условиях войны, – обвинялись левой прессой в том, что работают не столько в помощь фронту, сколько ради прибыли.

Нередкими были и случаи сокрытия предпринимателями подлинных доходов. Как и сегодня, чтобы уклониться от уплаты налогов в полном объеме, занижали в отчетах Госконтролю штатную численность и зарплату персонала, прибегали к «двойной бухгалтерии», когда реальная зарплата многократно превышала ту, что числилась в ведомостях (опять же знакомая читателю ситуация).