Владимир Хандорин - АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ

Стремясь придать своей «столице» внушительность и блеск, Колчак ввел в Омске обычай, аналогичный петербургскому: подобно тому, как там со времен Петра Великого и до наших дней ежедневно ровно в полдень с кронверка Петропавловской крепости стреляет пушка, он установил точно такой же порядок в своей сибирской столице.

Быт белого Омска и вправду отдаленно напоминал столичный город. По улицам разъезжало множество автомобилей, извозчиков-лихачей на рысаках. Бросалось в глаза обилие иностранных солдат, среди которых выделялись англичане своей бравой военной выправкой и канадцы в диковинно-экзотических меховых халатах и остроконечных шапках. Даже в обстановке Гражданской войны в городе с избытком хватало продовольствия по низким ценам, обед в лучшем ресторане стоил не дороже 6–7 рублей.

И такая ситуация была не только в Омске. По воспоминаниям очевидцев, «зимой 1919 года Сибирь изобиловала мясом, маслом и чудным пшеничным хлебом». [182] ГА РФ, ф. 5881, оп. 1, д. 180, лл. 192–193. Все это резко контрастировало с полуголодным положением регионов, находившихся под властью большевиков.

С другой стороны, обстановка войны и разрухи накладывала свой неизбежный отпечаток и на Сибирь, и даже на белую столицу. За исключением продуктов, все остальные товары были непомерно дорогими. Из-за дефицита угля, керосина и электроэнергии бывали перебои с освещением. В городе не хватало домашней прислуги, водовозов. Водопровод исправно работал только в центральной части города, а канализация была совсем никудышной. Из-за наплыва военных и гражданских чиновников, а также беженцев, увеличивших численность населения города к лету 1919 года до 600 тысяч, практически не было свободного жилья, комнаты сдавались по бешеным ценам. Даже правительственные учреждения были стеснены в помещениях, а многие служащие, не найдя квартир, жили прямо в своих канцеляриях, где деловые бумаги «живописно» соседствовали с туалетными и постельными принадлежностями.

В наиболее тяжелом положении оказались беженцы. Многие из них были вынуждены жить за городом в землянках, в антисанитарных условиях, что способствовало распространению эпидемий. Большую благотворительную помощь беженцам оказывал американский Красный Крест, безвозмездно снабжавший их бельем, одеждой, обувью и медикаментами.

Неизбежным в обстановке Гражданской войны был и рост преступности, бандитизма. Однажды в Чите был даже совершен налет на железной дороге на поезд самого министра путей сообщения Устругова (впрочем, удачно отбитый охраной).

Совет министров, располагавшийся в Омске в бывшем дворце генерал-губернатора (при Временном правительстве именовавшемся «Домом свободы»), при Колчаке играл по существу совещательную и служебно-исполнительную роль. Министры назначались и смещались с должностей единолично Верховным правителем. Правительство выполняло черновую работу по подготовке и разработке законопроектов, докладывая Верховному правителю лишь одобренные большинством министров результаты без «особых мнений» и разногласий.

Состав правительства при Колчаке был существенно омоложен. Поскольку авторитет его возрос, во всех уголках белой России оно снискало себе признание в качестве Всероссийского правительства, к середине 1919 года в нем преобладали уже не сибиряки, а приезжие деятели из европейской части страны.

Со времен колчаковского переворота изменился с уклоном «вправо» и его партийный облик. К лету 1919 года почти половину министров (7 из 15) составляли кадеты. Наряду с ними, остались и отдельные социалисты (министр юстиции эсер Старынкевич, министр труда меньшевик Шумиловский) – правда, со вступлением в должность все министры формально объявляли о выходе из своих партий. При этом большинство из них были деятелями провинциального масштаба, не имевшими всероссийской известности; единицы, подобно Пепеляеву, успели до революции побывать депутатами Госдумы.

Среди министров были известные ученые – член Совета Верховного правителя и министр юстиции профессор Томского университета Тельберг, министр народного просвещения профессор Томского университета Сапожников. С другой стороны, не брезговал Колчак и представителями царской бюрократии. Так, начальник главного тюремного управления Гран при царе был томским губернатором, товарищ министра внутренних дел Ячевский – петроковским губернатором, сенаторы князь Куракин и Шелашников – камергерами двора «его императорского величества».

Из всех политических партий кадеты были главной опорой белых режимов вообще и Колчака в частности. Своим девизом они провозгласили «национальное восстановление России при помощи новой, по существу и духу всероссийской, внепартийной, внеклассовой власти Верховного правителя». [183] Сибирская речь. 1919, 15 мая. Состоявшаяся в мае 1919 года восточная конференция кадетской партии в Омске прямо провозгласила Колчака «национальным вождем».

Говоря о своей временной идейной переориентации на лозунг диктатуры, кадетские идеологи в лице профессора Н. Устрялова оценивали ее так: «Выйдя из состояния хронической оппозиции, партия… сумела окончательно преодолеть все элементы невольного доктринерства и отвлеченного теоретизирования». [184] Сибирская речь. 1919, 1 июня. Что ж, в этом вопросе кадеты действительно показали себя хорошими тактиками. К сожалению, они не сумели подняться на такую же высоту в главном вопросе – о земле…

С участием кадетов продолжали работать и организованные еще в годы Первой мировой войны военно-промышленные комитеты, деятельность которых была направлена на мобилизацию промышленности на военные нужды. Правда, в условиях хозяйственной разрухи основную роль в снабжении армии играли поставки союзников.

Правительство и сам Колчак неоднократно заявляли, что ничего не имеют против многопартийности и конструктивной, готовой к сотрудничеству оппозиции. В частности, в новогоднем обращении к народу в 1919 году правительство говорило, что оно «не видит оснований для борьбы с теми партиями, которые, не оказывая поддержки власти, не вступают и в борьбу с нею». [185] Цит. по газете «Сибирская речь», 1919, 16 января.

Мы уже отмечали, что большинство представителей социалистических партий – эсеров и меньшевиков – заняли однозначно враждебную белым позицию, и основная часть их была даже готова в борьбе против белых сотрудничать с большевиками, за что сама же и поплатилась впоследствии. Они не могли простить Колчаку самого факта переворота 18 ноября и нарушения принципов «чистой демократии».

Иную позицию занимали народные социалисты – умеренная социалистическая партия (последователи либеральных народников), которая, при всех своих расхождениях с белыми, все же склонна была оказывать им моральную поддержку против большевиков, считая последних наибольшим злом. В январе 1919 года совещание представителей этой партии в Омске вынесло резолюцию о «всемерной поддержке» правительству Колчака. Исходя из этого, и само это правительство в интересах консолидации антибольшевистских сил рекомендовало открывшемуся в начале 1919 года в Париже совещанию русских общественных деятелей привлечь к своей работе умеренных социалистов типа Н. Чайковского (лидера энесов, в прошлом – старого революционера-народника).