Поль Зюмтор - Вильгельм Завоеватель

Управление герцогским доменом осуществлялось виконтами. Должность прево рано исчезла. Усовершенствовалась и прежде существовавшая система государственного казначейства, благодаря чему представлялось возможным хотя бы в какой-то мере планировать бюджет. Вильгельм вел по округам реестр пожалований и сопряженных с ними повинностей. Укрепление центральной власти, деятельность административных и контрольных органов обусловили процесс унификации местных обычаев. В начале XII века, а возможно уже и раньше, стали говорить о нормандском обычае (coutume) как о чем-то едином — исключительно раннее проявление юридической зрелости [24] Письменная фиксация этого обычая была произведена в начале XIII века и известна под названием «Самый древний нормандский свод обычного права» — древний по сравнению с последующими версиями. .

Хроники того времени сообщают, что в наиболее важных случаях герцог Вильгельм прибегал к рекомендациям Совета старейшин или Совета мудрых, то есть представителей знати — нотаблей. Здесь имелся в виду двор в узком смысле слова или даже своего рода совет из числа избранных его представителей. Общие собрания вассалов в годы правления Вильгельма Завоевателя почти не созывались. Зато отстранение от государственных дел многих Ричардидов отделило двор от герцогского рода, что придавало ему более официальный и публичный характер. Он собирался от двух до четырех раз в год (как правило, на Рождество, Пасху и Троицу), однако случалось, что в его работе принимали участие только церковные вассалы, что уподобляло его провинциальному собору. При дворе не существовало постоянной канцелярии — подобного рода орган, предназначавшийся для составления юридических документов (и, таким образом, для поддержания определенной официальной нормы), в XI веке был только у папы, императора, некоторых королей, в отдельных епископствах и крупных аббатствах. Точно так же не существовало специального органа для осуществления правосудия. Герцог делегировал свои судебные полномочия какому-нибудь епископу или виконту, иногда — комитету, создававшемуся для расследования определенного дела, однако эти поручения носили случайный и служебный характер.

Двор в широком смысле слова занимался не только политикой, но и управлением герцогским хозяйством, включая в себя раздатчиков хлеба и поваров, врачей, оруженосцев, псовых охотников и вооруженных стражников. Сколько всего их было? Иногда приводят, без достаточно убедительной аргументации, число в тысячу человек, несомненно, преувеличенное, даже если включить сюда женщин и детей. Вся эта масса людей вела кочевой образ жизни: даже после всех одержанных побед, безоговорочно укрепивших его авторитет, Вильгельм не устроил для себя постоянной резиденции. Он переезжал из замка Лильбонн в Кан, из Руана в Бонвиль или Кутанс, и двор следовал за ним, оглашая окрестности скрипом телег, ревом мулов, лаем собак, ржанием боевых коней в полном военном снаряжении и оставляя за собой шлейф самых разнообразных запахов. В зале замка устанавливали столы. Ковер из Байё наглядно разворачивает перед нами сцену пиршества после заседания совета. На заднем плане, в кухне, поварята хлопочут вокруг котла и жаровни. Шеф-повар с помощью черпака выкладывает на блюдо куски мяса. Едят с непокрытой головой, без тарелок. Слуги с полотенцами на руке приносят блюда, в момент подачи становясь на одно колено. Пьют из больших чаш, наливая вино из пузатых бутылей. На столе — ковриги хлеба и рыба. Далее можно видеть, как герцог, не сменив облачения, сидит на скамье между своими сводными братьями, держа в руке меч, точно скипетр. Эта сцена должна олицетворять собой разумное обсуждение и мудрое сопоставление различных мнений.

Возникновение в Нормандии феодального государства совпало по времени с началом аграрного переворота, который, в свою очередь, был связан с заметными демографическими подвижками. Оба эти явления более или менее отчетливо наблюдались по всей Западной Европе с конца X века, однако их динамика сильно различалась по регионам, так что их результаты стали сказываться в одних местах около 1000 года, в других — около 1050 или 1100 года, а кое-где и еще позже. В этом отношении, как и в области политического устройства, Нормандия опередила другие страны.

Многое свидетельствует о росте рождаемости в первой половине XI века на территории бывшей Каролингской империи. Сколь бы слабой ни была в ту эпоху непрерывных войн надежда остаться в живых, численность населения росла довольно быстро. Результаты этого сказывались во всех областях жизни. Весьма скромные площади возделываемых земель, которыми до сих пор довольствовались европейские страны, оказались перенаселенными, а примитивная техника не позволяла увеличить продуктивность земледелия пропорционально росту численности населения. Нарушалось сложившееся равновесие, казавшееся вечным. Отчасти этим объясняются ускоренное распространение монашества, пополнение рядов которого было гарантировано, успехи усилий по установлению мира (что требовалось для обеспечения хотя бы минимально необходимой продуктивности) и начало миграционно-колонизационного процесса, апогеем которого в известном смысле можно признать Крестовые походы. Наконец, началось наступление на лесные массивы. В течение полутора-двух веков усиленная раскорчевка и подъем целины изменили облик земли, придав ей тот вид, который она сохраняла вплоть до индустриальной эпохи. Вновь освоенные территории зачастую оказывались более плодородными, чем традиционно возделывавшиеся площади. Так, область Ко в Нижней Нормандии, расчищенная в XII веке от лесов, стала одним из наиболее процветающих сельскохозяйственных регионов Франции.

Расчистка земли от леса производилась следующим образом: наметив и изолировав соответствующий участок лесного массива, поджигали заросли кустарника, рубили деревья, корчевали пни, а затем разрыхляли землю с помощью мотыги. Такая работа непосильна для одного человека и очень трудна для отдельной семьи, поэтому индивидуальные попытки расширения возделываемых участков земли были крайне редки и малопродуктивны. Приходилось предпринимать коллективные усилия, заранее позаботившись о том, чтобы результаты труда не достались одному только сеньору В Нормандии создавались ассоциации крестьян, объединявшие имевшиеся в их распоряжении средства. Однако подобного рода предприятие не имело шансов на успех, если его не поддерживал местный сеньор. В освоении новых территорий особенно преуспевали монастыри, провозглашавшие корчевание леса и подъем целины богоугодным делом. При этом и сами они не оставались внакладе, учитывая обусловленный этим рост доходов. Большинство светских феодалов поначалу противились подобного рода начинаниям, однако под натиском экономической необходимости сдались и они. Инициатива по освоению новых территорий обычно исходила от крестьян, причем монахи ближайшего монастыря порой брали на себя функцию предпринимателей и посредников, убеждая соответствующего сеньора в выгодности для него задуманного предприятия.