Федор Раззаков Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений

В. Леонтьев родился 19 марта 1949 года в деревне Усть-Уса Коми АССР. Его отец - Яков Степанович - работал военным зоотехником, мама - Екатерина Ивановна - воспитывала троих детей (кроме Валерия, в семье Леонтьевых было еще две дочери).

Сына Екатерина Ивановна родила в позднем возрасте - в 43 года. Валерий рос очень резвым мальчиком, он был из тех, кому до всего было дело. В раннем детстве его и коза бодала, и собака кусала, а в пять лет он едва не утонул в Двине. В шесть лет стал упражняться в устном творчестве - залезал на табуретку и читал стихи оленеводам. Когда пошел в первый класс, стал петь в хоре, причем довольно быстро вышел в солисты. Правда, был у него один недостаток - во время пения он не мог стоять спокойно и всегда вертелся, размахивал руками. Учителя делали ему замечания, но исправить солиста никак не удавалось. И однажды это закончилось плачевно.

В тот день Валерий исполнял со сцены песню о рыбаке, при этом делал это наглядно - с удочкой в руке сидел у «полыньи», которую изображала перевернутая табуретка. Однако «поймать рыбу» Валерию в тот день не удалось - когда он взмахнул удилищем, крючок внезапно зацепился за ножку табуретки. Дернув удочку пару раз и оба раза неудачно, Валерий от злости взмахнул ею в третий раз так сильно, что табуретка опрокинулась и едва не упала со сцены в зрительный зал. Зрители стали смеяться, а юный Леонтьев заплакал и убежал за кулисы. «Больше никогда не буду петь со сцены!» - дал он тогда себе твердое слово.

Потерпев неудачу на песенном поприще, Леонтьев решил посвятить себя драматическому искусству и записался в школьный драмкружок. А параллельно успевал учиться в музыкальной школе по классу фортепьяно. По его словам: «В старших классах начались конфликты с родителями и учителями. Я одевался, говорил и вел себя вопреки их требованиям. Мною всегда управляла интуиция и никогда - расчет. Я просто чувствовал, что нужно делать и как выглядеть. Никто не мог меня урезонить. Эти конфликты иногда заканчивались мирно, а иногда нет. Родители меня порой били, причем вдвоем...»

Закончив школу в 1966 году в городе Юрьевце Ивановской области (там теперь жила семья Леонтьевых), Валерий встал перед выбором - куда идти дальше. Так как к сценическим опытам сына родители относились с изрядной долей скептицизма, ему было настоятельно рекомендовано выбрать профессию посерьезнее. Что он и сделал, решив податься во Владивосток учиться на океанолога. Однако семейный бюджет Леонтьевых не смог выдержать такой дальней командировки, и эту поездку пришлось отменить. Вот тогда Леонтьеву и удалось уговорить родителей отпустить его в Москву попытать счастья на актерском поприще. Родители не стали возражать, видимо, решив дать сыну возможность самому убедиться в собственной актерской несостоятельности. Мол, потерпит неудачу и навсегда охладеет к сценическому ремеслу. И в какой-то мере они оказались правы. Валерий подал документы на актерский факультет ГИТИСа, но до экзаменов так и не дошел. Придя в назначенный день в институт, он увидел такое количество молодых людей, которые, по его мнению, выглядели куда как перспективнее, чем он, провинциал с окающим диалектом, что не стал испытывать судьбу и забрал документы. После этого он действительно на какое-то время забыл о сцене. По совету родителей он отправился к старшей сестре в Воркуту, где без особого труда поступил в Горный институт.

Между тем учеба в институте не приносила Леонтьеву должного удовлетворения, и, проучившись три курса, он его бросил. После этого кем только не работал: почтальоном, чертежником, разнорабочим, тесемщиком на текстильной фабрике, портным, электриком. Причем, прежде чем устроиться куда-либо, он сначала выяснял, хорошо ли налажена на предприятии самодеятельность, потому что в его жизнь тогда вновь вошла музыка -он вернулся к пению. В конце концов дело закончилось приемом Леонтьева в Сыктывкарскую филармонию по классу вокала. И буквально за какой-то год он сумел утвердиться в числе лучших ее исполнителей.

В 1971 году филармония объявила конкурс самодеятельных артистов с тем, чтобы наиболее толковых отправить учиться в столицу. Конкурсный отбор проводила высокая комиссия из Москвы. И надо было такому случиться, что накануне конкурса Леонтьев был занят в спектакле местного театра «Затюканный апостол» и умудрился сломать ногу. Ситуация сложилась крайне неприятная, но не в характере Леонтьева было опускать раньше времени руки. В итоге даже гипс не сумел сдержать его энергии, и экзаменаторы были несказанно удивлены талантами 24-летнего певца. Так Леонтьев, в числе 14 других счастливчиков, оказался во Всесоюзной мастерской циркового и эстрадного искусства, на курсе знаменитого певца Г. П. Виноградова.

В 1973 году Леонтьев закончил мастерскую и вернулся в Сыктывкар. Там его уже ждал инструментальный ансамбль «Эхо», готовый к предстоящей гастрольно-концертной деятельности. Организовала коллектив выпускница Сыктывкарского музыкального училища Людмила Исакович, которая вскоре стала женой Леонтьева. С этим коллективом они объездили почти весь Союз, в основном выступая в провинции. Во время одного из таких выступлений Леонтьев познакомился с руководителем популярного ансамбля «Интеграл» Бари Алибасовым, и тот пригласил талантливого певца к себе в коллектив. Однако Леонтьев по ряду причин отказался от этого предложения и продолжил свою сольную карьеру в составе родного «Эха».

В 1979 году Леонтьев покинул Сыктывкар и перебрался сначала в Горький, а затем в Луганск, став солистом Ворошиловградской филармонии. Именно от нее он и отправился в том же году на международный фестиваль «Ялта-79», где неожиданно Для себя стал лауреатом, исполнив песню Давида Тухманова «Памяти гитариста». Однако радость этого события омрачила трагедия - в день объявления победителей умер отец Леонтьева, так и не узнав о победе сына.

Знакомство с Тухмановым, который в те годы считался одним из самых популярных композиторов на советской эстраде, круто изменило судьбу Леонтьева. Оно открыло некогда безвестному певцу двери в эстрадную тусовку, пополнило его репертуар целым рядом шлягеров («Там в сентябре», «Бреду по желтым склонам», «Ненаглядная сторона»), позволило ему выступить на ряде престижных конкурсов и завоевать на них несколько наград. Среди них: «Гран-при» на фестивале песни «Золотой Орфей» в Болгарии в 1980 году, «Приз популярности» на музыкальном фестивале «Ереван-81».

Однако необычный сценический облик Леонтьева, его экспрессивная манера исполнения и голос, который не вписывался в привычные рамки, вызывали жгучее неприятие у руководителей советской эстрады. Поэтому несмотря на то, что имя Леонтьева уже становилось известным среди слушателей, мысли о том, чтобы расширять его популярность посредством телевидения, у высокого руководства даже не возникало. Показав Леонтьева всего один раз по ЦТ с песней «Ненаглядная сторона» (при этом певцу приказали стоять перед камерой чуть ли не по стойке «смирно»), чиновники затем перестали пускать его на голубой экран. Почему? Говорят, что чашу терпения чиновников переполнил случай, произошедший сразу после выступления Леонтьева на фестивале «Ереван-81». Аккредитованные на фестивале американские журналисты имели смелость сравнить вокал Леонтьева с Миком Джаггером, а хореографию с Михаилом Барышниковым, написали об этом в своем журнале, и тот какими-то неведомыми путями лег на стол бывшего председателя Гостелерадио СССР. Лапин возмутился (мол, наш советский певец копирует западных кумиров) и запретил показывать Леонтьева по телевидению. В том же году с Лапиным солидаризировались и чиновники из Министерства культуры, которые внесли певца в «черный список» артистов, которым было запрещено выступать в крупных городах, таких, как Москва, Киев, Ялта и др.