Федор Раззаков Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений

Приехав в Москву, Лазарев жил в студенческих бараках на Трифоновской улице за Рижским вокзалом (острые на язык студенты именовали свою общагу не иначе как Трифопак). Жизнь в общаге была не сахар: помещение плохо отапливалось, скверно убиралось, повсюду бегали крысы. Студенты питались кто чем мог, в основной рацион входил стакан чая и несколько пельменей. В одной комнате с Лазаревым обитали еще трое студентов, в будущем тоже ставшие знаменными актерами: Альберт Филозов, Вячеслав Невинный и Геннадий Фролов.

Однако несмотря на все неудобства, студенческая жизнь была по-своему прекрасна. В 1956 году в Школе-студии возникла студия молодых актеров (будущий «Современник»), и большинство студентов принимали деятельное участие в ее постановках. Они таскали декорации, красили, бегали в массовках. В том числе и Лазарев. Спектакли обычно начинались после занятий в Школе-студии - в 10 часов вечера - и заканчивались поздно ночью. Отыграв спектакль, студенты шумной гурьбой шагали по ночному городу к родному Трифопаку.

Закончив Школу-студию в 1959 году, Лазарев собирался искать актерское счастье в родном Ленинграде (его обещал взять к себе режиссер Театра комедии Акимов). Однако судьбе было угодно оставить его в Москве.

В один из дней Лазарев оказался в Театре имени Маяковского, который тогда возглавлял Николай Павлович Охлопков. Лазареву предстояло подыграть на экзамене своей однокурснице по студии, которую Охлопков собирался брать в свой театр. К слову сказать, сам Лазарев к этому театру питал не самые лучшие чувства, считая его слишком условным. Однако отказать сокурснице он не смел и отправился на экзамен. По иронии судьбы, горящую желанием играть в этом театре девушку Охлопков отсеял, а Лазарева наоборот - пригласил в труппу. После некоторых раздумий тот решил принять его предложение. Отмечу, что в тот же день в труппу театра были приняты еще несколько молодых актеров, среди которых была 22-летняя выпускница Щепкинского училища Светлана Немоляева.

Немоляева родилась 18 апреля 1937 года в творческой семье. Ее отец - Владимир Викторович - был известным сценаристом, кинорежиссером (снял фильмы: «Счастливый рейс» (1949), «Морской охотник» (1955), «Сапоги» (1958) и др.). Мать работала вместе с мужем звукооператором.

С. Немоляева вспоминает: «По маминой линии все мои предки - дворяне с украинскими корнями. Когда-то фамилия

Мандреко была записана в «Золотой книге Мазепы»: прадедушка и прапрадедушка были военными. А по папиной линии предки были мещанского сословия, старообрядцы. Наша фамилия происходит из древнего старообрядческого рода, из сибирских скитов. Поселение называлось Немоляево - «не так молящиеся»... Бабушка крестила меня в старообрядческой церкви...

Я не помню всех лишений, голода, отсутствия игрушек (а их в военное время действительно не было). Все мое детство связано с кино. Мы жили на Плющихе, а рядом, на Усачевке, жил Пудовкин, который часто заходил со своей женой Анной Николаевной. Счастьем был каждый приход Карандаша, он почему-то приходил со своими милыми собачками Кляксами (я даже снималась в фильме «Карандаш на льду»). Часто были у нас в гостях Жаров и Целиковская: они снимались в папиных фильмах...»

Несмотря на то, что Немоляева имела известных родителей и окончила «Щепку» с красным дипломом, после экзаменов ее распределили... во Фрунзе. Спасло девушку от поездки в далекие края приглашение сняться в музыкальном фильме ленинградской киностудии «Евгений Онегин» (дебют Немоляевой в кино состоялся годом раньше - в картине «Человек человеку»). Съемки длились почти год. Вернувшись в Москву, Немоляева отправилась по всем московским театрам с целью попасть в труппу одного из них. Но все было тщетно - ее никуда не брали. И тут помог случай.

С. Немоляева рассказывает: «Мне позвонил Гера Коваленко и попросил подыграть ему в сцене из «Укрощения строптивой». На показе главный режиссер театра Охлопков смеялся до слез: мы совершенно не подходили к своим ролям. И все же почему-то меня пригласили. А для меня попасть в театр, в котором работала Мария Юрьевна Бабанова, было пределом мечтаний. Из-за ее спектаклей я даже перестала мечтать о кино...»

По словам Немоляевой, первые полгода работы в театре они с Лазаревым совершенно не обращали внимания друг на друга - У каждого тогда была своя компания. К примеру, Немоляева вращалась в кругу богемной молодежи с Николиной горы: шекспировед Дмитрий Урнов, актер Василий Ливанов, композитор Геннадий Гладков, художники Островский, Лукьянов. У Лазарева были друзья, что называется, попроще.

Как вспоминает Лазарев, импульс для ухаживаний за Немоляевой ему дал его ленинградский приятель Анатолий Ромашин.

Однажды они втроем ехали в автомобиле, и Ромашин внезапно положил Немоляевой руку на плечо. Лазарева это задело, он возмутился и попросил друга вести себя поскромнее. А вскоре стал ухаживать за Немоляевой сам. В 1960 году они поженились. На их свадьбу мама невесты приготовила замечательных рябчиков в сметане, которых тогда свободно можно было купить в ресторане «Прага». В этом браке на свет появился сын - Александр Лазарев-младший.

Первой крупной ролью Лазарева в театре был Виктор в «Иркутской истории», затем он сыграл: Ясона в «Медее», Константина в «Детях Ванюшина», Петю Мелузова в «Талантах и поклонниках», Шеринга в «Перебежчике» и другие роли.

У Немоляевой первой крупной ролью стала Офелия в «Гамлете». Во время одного из спектаклей с актрисой произошел досадный инцидент, который мог стоить ей карьеры. С. Немоляева вспоминает: «Известному фотографу Фабесовичу понадобилось меня сфотографировать на обложку молодежного журнала. Отказать я не смогла - почтенный дедушка, а я первый год в театре и всех слушалась. Поставил он фонари, щелкает, и вдруг я слышу дикие крики Полония: «Офелия, Офелия!..» Сшибая фонари, помчалась на сцену. Как меня ругали! И все же художественный руководитель театра Николай Павлович Охлопков сказал: «Бывает, деточка, бывает...» - и все обошлось...»

Дебют А. Лазарева в кино состоялся в 1961 году - он сыграл Янко в экранизации оперетты И. Дунаевского «Вольный ветер». Однако эта роль так и не послужила толчком к дальнейшим творческим отношениям кинематографа с Лазаревым. По словам критика Е. Стишовой, «Лазарев после своего дебюта явно «пошел на понижение». Кинематограф не очень интересовался актером, который в короткое время стал одним из ведущих в Театре имени В. Маяковского, заметной фигурой среди московской театральной молодежи. Его театральная репутация настолько упрочилась, что он мог себе позволить сниматься в проходных ролях, изучая по ним грамматику кинематографа. Правда, он мог себе позволить и другое - не сниматься совсем... Однако Лазарев считает, что «современный актер не может быть вне кинематографа». Он брался за те немногочисленные роли, которые ему предлагали, работая над ними со скрупулезной тщательностью театрального мастера, приученного к тренажу, к трудовому поту, к трудному способу добывания сценической правды...»