Иоганн Фосс - «Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

— Разве вы не успели прикрыть его огнем из вашего пулемета? — спросил я. — Вы же его для этого и брали, разве не так?

— Мы никак не смогли бы помочь ему в те секунды, потому что попали бы в машины с нашими ранеными, — печально покачал головой Хервег. — Мы действительно никак не могли помочь ему. Лишь после того, как финны выскочили из машин и окружили его, мы сумели быстро занять подходящую позицию и открыли по ним огонь. Но для него все уже было окончено.

— Значит, вы его там и оставили? Вы уверены, что он погиб? Вы точно убедились в этом? — спросил я.

— Я тебе точно говорю, он погиб, тут никаких сомнений быть не может, — вставил Старик и начал свой рассказ. — Смерть, скорее всего, наступила мгновенно.

По его словам, он все видел собственными глазами сразу после того, как в небо взлетела сигнальная ракета. Маннхард погиб не напрасно! Воспользовавшись замешательством финских часовых, Старик и еще несколько раненых, способных передвигаться, завладели оружием и уничтожили тех, кто их охранял. Начальник обоза, военный врач быстро оценил обстановку и отдал приказ немедленно прорываться к своим. Санитарные машины, ревя моторами, устремились к дороге. Ведя стрельбу из передних и задних машин — посередине ехали автомобили с тяжелоранеными, — они сумели вырваться из вражеского кольца. Чтобы вывезти своих подопечных из опасной зоны, начальник обоза отдал приказ по мосту переправиться на другой берег реки. Этот маневр удался. Спустя какое-то время они оказались на шведской стороне, в городке Хапаранда.

— Что же случилось с телом Маннхарда?

— Мы ничего не знаем о нем, — ответил Хервег. — Извини, друг. Было бы самоубийством попытаться забрать тело. Уверен, что финны похоронили его со всеми почестями.

Я ответил, что хочется верить в это. Маннхард с радостью бы воспринял известие, что задуманная им операция успешно выполнена. Старик продолжил свой рассказ. Шведы встретили их радушно — осмотрели и подлечили тяжелораненых и поездом переправили в Норвегию. Остальным разрешили вернуться в свои части. Им позволили сохранить оружие и снабдили бензином для машин. Два шведских врача проводили их до самой границы. Наши товарищи пересекли в нижнем течении реку Муонио и прибыли в Киттилэ всего несколько дней назад.

Прошло больше часа. Мне нужно было возвращаться на место. Я попрощался и пожелал однополчанам удачи. Хервег проводил меня до дверей. Прежде чем уйти, я услышал, как врач сказал ему, что его отправляют вместе со следующим транспортом, который отъезжает через час. К сожалению, нам так и не представилась возможность спокойно поговорить наедине. Я узнал, что те, кто участвовал в операции под Торнио, сумели без потерь добраться до своих. Хервега ранило спустя несколько дней где-то между Кемью и Торнио. По его словам, большая группировка финнов атаковала Кемь с юга и одновременно несколько островов, расположенных возле побережья.

Однако они не выполнили то, чего требовали от них русские, и не стали окружать и уничтожать немецкую боевую группу, оказавшуюся в этом месте. Бои были ожесточенные, и обе стороны понесли внушительные потери. Говорят, что сама Кемь лежит в руинах.

Когда я вернулся на наши квартиры, то застал товарищей за превосходным занятием — они пили коньяк. Мы, наконец, обрели пристанище и крышу над головой, а завтра нас ждал день отдыха. Я охотно присоединился к компании. Мне было приятно находиться в их обществе, слышать их голоса и смеяться их шуткам. Коньяк немного унял мою печаль, и в моем сознании появилась мысль о том, что эта война, видимо, подобно всем прочим войнам, идет своим чередом, не обращая внимания на высокие принципы, цели и правила и всех тех, кто ими руководствуется. По этой причине лучшие погибают первыми.

Прежде чем приступить к описанию событий, произошедших в Муонио, хочу еще раз вернуться к судьбе Маннхарда. Странная все-таки вещь подсознание. Она заставляет нас делать то, что диктуется некими потаенными причинами, и в конце концов позволяет нам открыть то, что полно скрытого смысла. Написав о смерти Маннхарда, я перелистал карманную Библию, которую несколько дней назад капеллан подарил мне для спасения моей души. Я случайно наткнулся на строчки из Евангелия от Иоанна: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

Сначала эти слова поразили меня своей красотой, но чуть позже я понял, что они могут послужить прекрасной эпитафией для Маннхарда. Если бы понадобилось сделать надпись на могильном камне для места его последнего упокоения на берегу Ботнического залива, то ничего лучше этих слов и найти нельзя. На мой взгляд, они отражают истинную суть характера этого человека и раскрывают главное значение обстоятельств его жизни и смерти. Они также подытоживают короткие жизни всех других добровольцев, погибших на этой войне.

Два года назад, в конце октября 1944 года я был далек от того, чтобы искать утешение в Библии. Было очевидно, что-то языческое в том, как я пытался облегчить свое горе, услышав печальную весть от Хервега и Старика. Когда мы покинули Киттилэ, на глаза мне в очередной раз попался косяк диких гусей, летящих по осеннему небу и резкими криками возвещавших о себе. Они, как всегда, летели, невзирая на войны и границы.

Я до сих пор помню слова этой песни, которые приобретали для меня иной смысл в те часы долгого марша на север. Да, я встретил на войне новую осень, и многим из нас не суждено вернуться домой из этих высоких широт. Казалось, будто вольные птицы говорят нам: «Выполните ваше боевое задание. Следуйте своему долгу так, как мы следует зову природы!» Через несколько дней мы снова вступили в бой.

Он начался примерно в пятнадцати километрах к югу от Муонио, куда мы прибыли после тяжелого трехдневного похода.

Деревня находится на берегу реки Муонио, являющейся в этом месте естественной границей между Финляндией и Швецией. Здесь дорога Рованиеми — Киттилэ встречается с дорогой из Торнио, которая тянется вдоль границы на север из Ботнического залива до норвежского побережья Баренцева моря. В те дни эта дорога была единственной возможностью выбраться из Финляндии и была переполнена войсками, двигавшимися на север. Для финнов этот перекресток путей стал местом главных оперативных действий против немецких войск, все еще находившихся на территории Финляндии.

Однако в те дни я плохо представлял себе общую обстановку, которую сегодня сумел восстановить при помощи карт. Будучи простым командиром взвода, я знал лишь то, что Муонио остается у нас в тылу и мы по какой-то причине не можем оставить это место до конца месяца. Несколько дней нам придется вести здесь бои. Поступил приказ, согласно которому 12-й горно-пехотный полк войск СС должен блокировать дорогу из Киттилэ, тогда как нашему полку предписывалось сделать то же самое с дорогой из Торнио, чтобы отразить наступление врага с юга.