Семен Гейченко - У лукоморья

Но что особенно важно — это обнаружение на глубине полутора метров деревянного сруба XII–XIII веков и гнезд землянки. По их деталям можно ясно представить себе план сооружения и расположения бытовых элементов: печи, подполья, сенец…

В этом срубе найдены вещи монастырского обихода: гончарный светильник, басма от иконы, фрагменты медной лампады. Исключительный интерес представляет очень редкая находка — бронзовый крест, так называемый энколпион (слово греческое, означающее крест-складень для хранения мощей). Таких крестов при раскопках на Псковщине найдено всего только два.

Находки в Савкине позволяют судить о нем как о месте древнейшего поселения людей. Остатки сруба и землянок дают возможность утверждать, что именно здесь, на городище, стоял Михайловский пустынный монастырь, основанный в конце XII — начале XIII века.

Раскопки будут продолжены. Большинство найденных здесь древних предметов отправлено в Государственный Эрмитаж для консервации и реставрации.

Так была открыта совершенно новая, неизвестная ранее страница истории далекого прошлого нашего пушкинского края.

На знаменитой Савкиной горке испокон веков возвышался камень, поставленный попом Саввой в честь русских воинов, защищавших в XVI–XVII веках родную землю от чужеземных захватчиков и похороненных под этой горкой-курганом. На камне высечена надпись: «Лета 7021 постави крест Сава поп».

Изучая «Савкин камень», мы пришли к заключению, что верхняя часть его — крест, — утраченная еще в давние времена — то ли в эпоху «многих мятежей», то ли в 1581 году, во время нашествия рати Стефана Батория, после которого Воронин, по выражению псковского летописца, долгое время был «впусте», — вряд ли исчезла бесследно. Были выдвинуты предположения, что крест мог быть сброшен с вершины городища в воды Соротп, либо «утонул» в земле, либо перенесен был на какой-нибудь погост поблизости от Савкина.

И всё-таки после долгих поисков мы нашли крест. Нашли его в Дериглазове, бывшем имении друзей родителей Пушкина Шелгуновых, находящемся почти напротив Савкина, на правом берегу Сороти. Крест лежал глубоко в земле. Снаружи торчал лишь маленький кусок его. Когда камень выкопали, то оказалось, что нижний конец его имеет выступ для вкладки в ложе другого камня.

Крест сделан из того же сорта гранита, что и существующая часть камня на Савкиной горке. Он четырехконечный, концы слегка расширяются. На лицевой стороне его высечено славянской вязью: «Царь славы Ис. Хр. Ника» (последнее слово греческое, в переводе на русский язык означает «победитель»).

Выступ на конце креста, полностью совпавший с выемкой на «Савкином камне», стоящем на городище, характер букв, высеченных на том и другом камнях, общность материала и ряд других деталей не оставляют никакого сомнения в том, что крест, найденный в Дериглазове, и камень, находящийся на вершине Савкиной горки, — части одного и того же памятника. Одно плечо креста было немного повреждено, но это реставраторы поправили. По классификации историка Шляпкина, «Савкин камень» относится к категории довольно редких каменных памятных знаков XVI–XVII веков.

Сейчас «Савкин камень» виден отовсюду. На то он и был поставлен в древности, чтобы его видели все люди.

Однажды мне в Михайловское позвонили школьники. Они сообщили, что в Пушкинских Горах, у нового кинотеатра, рабочие, роя траншею для водопроводных труб, нашли золоченый шар с шишаком. Не нужен ли он музею?

Кто знаком с работой историка — поймет мое волнение. Я немедленно выехал в Пушкинские Горы. Золоченый шар оказался наконечником от большого походного шатра-палатки, какие в старину ставились во время походов королей и высокопоставленных военачальников.

Если бы шишак нашли где-нибудь около Сороти, его появление было бы легко объяснить. На гравюре 1581 года «Маршрут похода на Псков польского короля Стефана Батория» есть изображение королевского шатра с шишаком. Шатер стоит на берегу Сороти, возле осажденной королем крепости Воронич. Копия с этой гравюры, хранящейся в библиотеке Ватикана, находится в Святогорском Успенском соборе-монастыре. Но как такой шатер мог очутиться в Святых Горах?

Я обследовал траншею и увидел, что шишак лежит в затвердевшем иле на глубине около двух метров. На месте, где сейчас расположено здание кино, лет пятьдесят тому назад находилось довольно большое озерко. Оно подходило почти к самому основанию холма, на котором стоит Святогорский монастырь. В двадцатых годах нашего столетия озерко было засыпано. На его месте разбили центральную площадь нынешнего поселка. Значит, шар находился на дне озерка, постепенно покрывался илом, а потом был засыпан землей. Но каким образом оказался этот предмет в озере — остается загадкой.

Я перечитал рассказ псковского летописца о похоже на Воронич литовского короля Витовта в 1426 году. В нем повествуется, что пятьсот тридцать пять лет назад, «в лето пять тысяч девятьсот тридцать четвертое», Витовт вторгся на псковскую землю, осадил Воронич и стал разорять окрестные села, деревни и монастыри и угонять в плен жителей. Свой шатер он разбил на одном из городищ. Далее летописец рассказывает о чудесном избавлении воронической земли от кровожадного Витовта: «И бысть чюдо страшно: внезапу наиде туча страшна и грозна и дождь силен и гром страшен и молниа беспрестанно блистая, яко мнети уже всем от дождя потоплением быти, или от грому камением побиенным быти, или от молнии сожженым… видя сие живота сущим с Витовтом отчаятися; и он сам за столп шатерный ухватися, начал вопити: господи помилуй! Стогный и трясыйся, мняся уже землю пожрен быти и во ад внити…»

Сильный ураган сорвал шатер с земли и унес его в озеро. Насмерть перепуганный Витовт дал слово уйти от Воронича и тут же вступил с псковичами в переговоры о мире. Теперь мне стало понятно происхождение находки.

Древняя история края, на земле которой стоит Пушкинский заповедник, изобилует многими интересными событиями и связанными с ними памятниками. К их числу относится и наша находка. Сейчас она хранится в музейном фонде заповедника.

Многие вещи, которыми люди в свое время пренебрегали, забирает себе земля, она складывает их в свои кладовые и бережно хранит, дожидаясь тех времен, когда люди опомнятся и будут спрашивать себя — где же они?