Александр Романов - Королев

Вдоль стен – пульты с тумблерами, рукоятками, кнопками, транспарантами. Возле них – дежурные операторы. Королев и Пилюгин сели за столик, места у перископов заняли Л. А. Воскресенский и руководитель стартовой команды А. И. Носов. Оба они отвечали за пуск ракетно-космической системы.

С. П. Королев снял трубку.

– Королев... Москву... Через полчаса начинаем. Время прежнее. Да, сигнал спутника активный... Лучше всякой музыки... Желательно... Вначале короткое сообщение на радио... Спасибо... К черту, к черту...

Вполголоса, словно боясь нарушить торжественность наступающего момента, говорили между собой присутствующие. Когда до выдачи команды на пуск ракеты оставались считанные минуты, Воскресенский повернулся к Сергею Павловичу. Тот молча кивнул головой.

Замерли у пультов операторы. Наступила полная тишина. Весь внимание оператор пуска старший лейтенант Борис Чекунов.

Одна за другой с короткими интервалами идут команды стреляющего полковника Е. И. Осташева. И наконец завершающая:

– Пустк!

Борис Чекунов нажал кнопку «Пуск».

– Двадцать два часа двадцать восемь минут, – резюмирует Николай Алексеевич Пилюгин. – Точно по графику.

Королев встал, сделал шаг, другой, остановился. В подземелье донесся нарастающий ровный гул двигателей ракеты-носителя.

– Отлично идет! – кричит Воскресенский, не отрывая глаз от перископа. – Выброс струй из сопел ровный, мощный.

Набирая скорость, ракета уверенно мчалась ввысь.

– Спасибо, товарищи, – поблагодарил Королев пускающих, операторов. – Ну что же, пора, – и стал подниматься по крутой каменной лестнице вверх, к выходу из бункера. За ним последовали остальные.

Когда Королев вышел из подземелья, в небе еще висел след от мчавшейся ракеты, напоминавший Млечный Путь. Дорожка, проложенная ракетой, казалось, разрезала на две равные части ночной купол неба. На стартовой площадке собрались все, кто нес вахту на командном пункте, в других укрытиях. Нервное возбуждение не ослабевало. Надо ждать, пока ракета не вынесет спутник на орбиту и тот не споет свое «бип». Прохладный ветерок мчался над степью, гдвгто на горизонте уже появилась узкая полоса зари, отделившая день от ночи. По местному казахстанскому времени – уже 5 октября.

– Есть сигнал, – раздался по открытой связи голос оператора. – Есть. Включаю.

В ту же секунду из динамика над степью полился звонкий, уверенный голос спутника: «бип-бип-бил...»

Все дружно зааплодировали. Кто-то закричал «ура!». Его подхватили остальные. Крепкие рукопожатия, объятия.

Сергей Павлович оглянулся. Келдыш, Глушко, Ти-хонравов, Бармин, Кузнецов, Рябиков, все здесь, рядом, потом взглянул на Пилюгина. Тот стоял взволнованный, безуспешно пытаясь сделать бумажную коробочку.

– Да брось ты, Николай, свои игрушки, – в сердцах крикнул Королев, вырывая из рук друга листок бумаги. – Послушай, какая музыка.

А над полигоном, который с этих минут по праву стал называться космодромом, по-прежнему звенел торжественный голос спутника, будя народы планеты, возвещая им, что отныне на Земле наступила Космическая эра человечества.

– Музыка! Музыка! – дружески ворчал Пилюгин. – Романтик ты, Сергей. Неисправимый романтик.

– И все-таки музыка, какой мир еще не слышал! Ты знаешь, у меня такое чувство... Будь у меня сейчас в руках скрипка.

– Ты и скрипка! – удивился Воскресенский, стоявший невдалеке.

– В детстве я брал уроки игры на этом чудном инструменте. Но Ойстрах из меня не получился.

– Сергей Павлович! – обратился В. М. Рябиков к Королеву. – Народ собрался. Пойди поблагодари их. Люди почти двое суток без сна.

– Это верно. Пойдемте.

Заговорила Москва: "Московское время 6 часов 1 минута. Передаем сообщение ТАСС:

...Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры".

Казалось, всеобщее ликование невозможно унять. Но вот на импровизированную трибуну поднялся Сергей Павлович Королев. Воцарилась тишина. Он не скрывал своей радости: глаза его блестели, лицо, обычно строгое, светилось.

– Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский. Он гениально предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник – первое подтверждение его пророчества. Шмурм космоса начался. Мы можем гордиться, что его начала наша Родина.

Большое русское спасибо всем!

Королев не привык почивать на лаврах, да и некогда...

Не прошло и недели после запуска первого спутника, как С. П. Королев собрал в ОКБ узкое совещание по второму спутнику, которому придавал особое значение. Когда все собрались в небольшом зале заседаний, Главный сообщил:

– Мне тут товарищи из ТАСС подобрали кое-какие материалы зарубежной прессы. Послушайте:

"Римский ученый, член академии «Дей Лиичен» Бе-ниамино Сегре, узнаю о спутнике, сказал: «Как человек и как ученый, я горжусь триумфом человеческого разума, подчеркивающим высокий уровень социалистической науки», – прочитал Сергей Павлович и, повернувшись к Василию Павловичу Мишину, попросил; – Почитайте «Нью-Йорк тайме», пожалуйста.

– "Успех СССР прежде всего показывает, что это – величайший подвиг советской науки и техники, – начал Мишиа. – Такой подвиг мог быть совершен лишь страной, располагающей первоклассными условиями в очень широкой области науки и техники".

Сергей Павлович раздал тассовские листы своим коллегам, а сам сел ва стоя и занялся деловыми бумагами.

– Нет, вы послушайте, товарищи, что нипгет Джозеф Каплан, – воскликнул В.П.Глушко. – «Если русские запустили такой спутник – 83,6 килограмма, – значит, они могут поднять и более тяжелый». Этот крупный ученый верно мыслит. Он возглавляет Национальный комитет США по проведению международных геофизических исследования, его мнение уважатот. Любопытно, что они скажут, когда мы поднимем сразу полтонны, да еще с первыми космическими путешественниками, – с нескрываемым удовольствием добавил профессор В. В. Парии.

– Пока пресса констатирует лишь факт нашего успеха, не заглядывая в завтра, – оторвавшись от дел, бросил Королев.

– Рано. Дай им прийти в себя, осмыслить, – рассмеялся Глушко.

– Заявление Гурмана Оберта.

– Немецкого ракетчика. Он жив еще! – удивился Парин.

– Его увезли к себе американцы, вместе с Брауном, – ответил Глушко. – Оберт говорит верные слова: «Решить столь успешно такую сложнейшую задачу, как запуск первого спутника, могла только страна, обладающая огромным научно-техническим потенциалом. Надо было располагать также немалым числом специалистов. И их Советский Союз имел. Я восхищен талантом советских ученых».