Альберт Голдман - Джон Леннон

Вспоминая о том, что тогда произошло, Йоко неизменно приходила в бешенство: Джону удалось вылезти из машины через переднюю дверцу и вытащить Джулиана. Убедившись, что у него нет серьезных повреждений, он схватил мальчика в охапку и начал плясать, точно взбесившийся тролль. «Мы живы! Мы живы!» – весело распевал он, в то время как оглушенная Йоко с окровавленным лицом корчилась от боли, слыша рядом с собой крики дочери. Она была в ярости от того, что Джон не вспомнил о ней в этот миг. Ей не дано было понять, какое облегчение испытывал Джон. Он понял, что ему никогда больше не придется вести машину.

Встречный автомобилист отвез Леннонов в Лоусонскую больницу, где врач-хирург зашил раны и сделал рентген. Больше всех пострадала Йоко. Ей наложили четырнадцать швов на лице, а так как она вновь была беременна, ее осмотрели особенно тщательно, но пришли к заключению, что ребенок не пострадал. Киоко отделалась четырьмя швами на губе, а Джон – семнадцатью на голове. Джулиан был всего лишь в легком шоке, и вскоре его выпустили, поручив заботам тетки Джона, тогда как все остальные пробыли под наблюдением в больнице еще целых пять дней.

Как только до Синтии дошло известие об аварии, она бросилась за сыном в сопровождении Питера Брауна. Синтия забрала Джулиана у Матер, не сказав Джону и Йоко ни слова.

Когда Леннонам разрешили покинуть больницу, они вернулись домой на вертолете. По прибытии Иоко слегла. А еще через несколько дней покореженную «макси» доставили на территорию имения. Позднее Иоко пришла идея водрузить останки машины на бетонный постамент, возведенный перед окнами гостиной, чтобы каждый раз, глядя из окна, они могли возблагодарить небо за то, что остались живы.

Сразу по возвращении Джону было необходимо срочно появиться в студии, где «Битлз» уже работали над записью «Abbey Road» 155 250 Отсутствует . Джону не улыбалась перспектива снова сесть за работу вместе с Полом, но, начиная с этого диска, в силу вступала новая ставка процентных отчислений, и на кону оказались очень большие деньги. Несмотря на то что врачи предписали Иоко лежать, пока не прекратятся боли в спине, она настояла на том, чтобы присутствовать во время сеансов звукозаписи. В назначенный день в студию на Эбби-роуд доставили огромную кровать, на которой в течение двух недель с комфортом располагалась Йоко. Она читала, вязала, спала и в то же время неустанно следила за Джоном. Тем временем «Битлз» и Джордж Мартин нередко засиживались до четырех утра. Результатом этих высокопрофессиональных усилий стал высокопрофессиональный альбом.

Появление «Abbey Road» подчеркнуло добровольный отказ «Битлз» от прежнего курса, когда группа старалась во всем придерживаться золотой середины, ибо на этот раз Пол поставил цель создать, по выражению Джона, «высоко-классный продукт, чтобы поддержать миф». Сторона "Б" этого альбома, являющаяся по сути длинным попурри, мастером на которые всегда был Пол, включает в себя песни, которые «Битлз» начинали сочинять и оставляли незаконченными. Джон был не в восторге от такого решения, сетуя на то, что «эти куски не имеют между собой ничего общего, ни одной связующей ниточки, за исключением того, что мы просто соединили их вместе». Вообще-то все эти вещи объединяло одно – чувство ностальгии. То была ностальгия по музыкальным комедиям сороковых годов, когда «Битлз» были еще детьми. Отчасти это объяснялось появлением новой культуры, пропитанной ностальгическими тенденциями поп-арта, отчасти – глубокой привязанностью Пола Маккартни к образности того, прежнего шоу-бизнеса. Результатом этих глубинных процессов стало зарождение следующего крупного направления в развитии поп-музыки под названием глэм-рок.

Благодаря «Abbey Road» им удалось достичь поставленной цели и создать впечатление, что с ними все в полном порядке. Однако кризис, который уже давно назрел, должен был вот-вот разразиться. Однажды вечером, вместо того чтобы отправиться в студию. Пол предпочел остаться дома и поужинать при свечах в обществе Линды. Когда Джон понял, что записи не будет и что он приехал напрасно, его обуяла дикая ярость. Он примчался к дому Пола, перелез через забор, ворвался в гостиную и сорвал со стены висевшую на ней картину, которую будучи еще студентом художественного колледжа сам нарисовал и подарил Полу много лет назад. На глазах у изумленных Пола и Линды Джон ударом ноги распорол самую середину холста.

В один из сентябрьских вечеров 1969 года Джон Леннон поднял телефонную трубку у себя в кабинете и услышал голос молодого канадского промоутера, который принялся рассказывать ему о предстоящем большом концерте с участием Чака Берри, Фэтса Домино, Джина Винсента, Бо Дидли и Литтл Ричарда. Услышав имена этих людей, Леннон неожиданно заметил: «Мы сможем присутствовать, но только при условии, что нам дадут сыграть». Сыграть! Самое большее, на что рассчитывал промоутер, так это на присутствие Джона. Неужели «Битлз», которые не выступали на публике уже три года, согласятся сыграть на фестивале «Рок и Возрождение» в Торонто? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И в следующий миг промоутер услышал, как Леннон приказал своим сотрудникам: «Соедините меня с Джорджем... И разыщите Клэптона!» Затем Джон объяснил, что намерен приехать вместе с Йоко и группой, составленной из звезд, и что у него очень мало времени, ведь до концерта оставалось меньше тридцати шести часов.

Длинноволосый хиппи на другом конце провода не мог прийти в себя. Джон Брауэр, двадцатитрехлетний отпрыск семейства, которое долгое время находилось в авангарде политической жизни Канады, обучался в самых престижных учебных заведениях страны, но внезапно уехал в Калифорнию и занялся бизнесом в области звукозаписи. Разорившись, он вернулся домой с женой и ребенком, где вместе с друзьями занялся организацией концерта, который, как оказалось, вполне мог стать настоящей сенсацией. До сего дня на двадцатитысячный стадион было продано только восемьсот билетов, и адвокаты посоветовали ему позвонить Джону Леннону, который был известным фанатом старого рок-н-ролла.

Одно только обещание Леннона гарантировало аншлаг. Беда заключалась в том, что Брауэру никто не верил. «Не надо нас дурачить, – отвечали ему, когда он стал обзванивать радиостанции, чтобы сообщить эту новость. – Нам прекрасно известно, что у тебя проблемы со сбытом билетов». Тогда Брауэр снова позвонил в «Эппл» и записал на пленку голос Тони Фосетта, который зачитал ему список собиравшихся приехать музыкантов: Джон Леннон, Йоко Оно, Эрик Клэптон, Клаус Фурман. Господи! Мог ли он мечтать о большем? Однако на радио ему опять никто не поверил. «Ну парень, – ответили ему, – видно, вы действительно попали! Это же надо додуматься – найти кого-то с английским акцентом и сфабриковать такую запись!»