Борис Костин - Скобелев

Возможно, Скобелев мог и обойтись без этого геройства, но оно не было показным: ведь большинство офицеров и солдат дивизии Драгомирова приняли боевое крещение, и поэтому выдержка, хладнокровие и распорядительность Скобелева оказывали положительное воздействие на еще необстрелянных воинов. Понятно и стремление Скобелева проявить себя – не век же ему оставаться в скромной должности ординарца. Существовал, правда, другой путь – интриги, не прекращавшиеся даже здесь, на войне, но это было не в его характере.

Поступку Скобелева дал высокую оценку не только генерал Драгомиров, он попал и на страницы газет, поэтому главнокомандующему поневоле пришлось обратить внимание на Скобелева, прислушиваясь вместе с тем к гнусному шипению окружавших его: «К чему эта рисовка, к чему? Он просто хочет показать, что недаром получил свои кресты».

Переправа оказалась всего лишь небольшим эпизодом в военной судьбе М. Д. Скобелева. Но война углубила дело, начатое еще его родителями, она продолжала лепить его характер и, как Роден, отсекая все лишнее, высвечивала его личность.

С переходом корпуса Ф. Ф. Радецкого, в состав которого входила 14-я дивизия, а за ним и других русских войск на правый берег Дуная война вступила в новую фазу – она стала совместной войной русских и болгар за очищение Болгарии от чужеземных угнетателей. За Дунаем русские войска продолжали наступление по трем направлениям – на запад, юг и восток. Западному отряду (около тридцати пяти тысяч человек) под командованием генерала Н. П. Криденера предстояло выйти на линию Никополь – Плевна 32 32 Плевна – ныне город Плевен. и взять Плевну -важный узел дорог северо-западной Болгарии.

Войскам, наступавшим на юг, предписывалось овладеть горными проходами, связывающими северную Болгарию с южной, и в частности Шипкинским перевалом, через который шла наиболее удобная дорога на Адрианополь. Эту задачу поручили передовому отряду генерала И. В. Гурко. Он был энергичен, крут и пользовался авторитетом в армии. По многим своим взглядам он был близок Скобелеву. Небольшому отряду (вместе с болгарскими дружинами двенадцать тысяч человек при сорока орудиях) предстояло действовать в отрыве от главных сил и решать важную задачу захвата перевала. К сожалению, несмотря на частные успехи, Гурко, теснимый превосходящими силами противника, задачу не выполнил.

В то время, когда генерал Гурко приближался к Шипкинскому перевалу с юга, с севера к нему спешил Н. И. Святополк-Мирский с частью сил, выделенных из корпуса Радецкого. Соединение двух отрядов намечалось на 5 июля, однако этого не произошло, так как передовой отряд все еще вел тяжелые бои у подножия южного склона.

Святополк-Мирский не знал об этом, но, выполняя поставленную задачу, начал фронтальную атаку перевала в назначенное время и понес тяжелые потери.

6 июля в штабе армии получили донесение. Князь Святополк-Мирский сообщал: «Согласно приказанию была начата вчера, 5 июля, атака Шипкинского прохода, но так как ожидаемый отряд генерал-лейтенанта Гурко в тыл туркам не вышел, то Орловский пехотный полк должен был отступить перед громадным превосходством в силах неприятеля, занимающего сильно укрепленные позиции. Орловский полк вел себя геройски, но потерял до двухсот человек. Прошу подкрепления безотлагательно». Главнокомандующий решил подкреплений не высылать, но вызвал к себе Скобелева и сказал:

– Поезжай, поправь дело.

И Скобелев поправил. Он скрытно сосредоточил три роты и утром 7 июля повел их в атаку при поддержке артиллерийской батареи и ружейного огня остальных рот полка. Перед такими решительными действиями турки не устояли и разбежались. В 2 часа дня Скобелев лично донес Гурко, что в укреплении на перевале турок нет.

Поначалу успешно развивалось наступление и на других направлениях. Западный отряд с боем овладел турецкой крепостью Никополь, в плен сдались семь тысяч человек со ста тринадцатью орудиями. Восточный отряд под командованием сына Александра II – Александра Александровича (будущего царя Александра III) сковал противника у крепости Рущук. Как будто оправдывались помыслы о легкой победе. По этому поводу находившийся в штабе Дунайской армии В. А. Соллогуб писал: «Совершалось нечто странное. Следование по Румынии не встретило никакого препятствия. Переправа через Дунай ознаменовалась почти ничтожной потерей. Теперь последняя естественная оборонительная линия Европейской Турции отдавалась без боя... Война как будто приближалась к концу. Упоминание о первых молодцах, перешедших Балканы, ясно свидетельствовало, что за первыми молодцами последуют вторые и что театр войны скоро перенесется к окрестностям Царырада 33 33 Царьград – древнерусское название Константинополя. Ныне город Стамбул. . Кампания обращалась в триумфальное шествие».

По-иному смотрело на первоначальные успехи русских войск турецкое командование. Как показывают документы, опубликованные после войны, турки предвидели возможность переправы русских войск через Дунай и поэтому исходили из своего плана, где в качестве первого рубежа сопротивления намечался Дунай, однако, в этом плане предусматривалось, что «так как нельзя удержать всю оборонительную линию Дуная от Мачина до Виддина 34 34 Виддин – ныне город Видин. , то с наступлением войны надлежит завлекать неприятеля в глубь страны и там дать ему сражение... что... в противном случае, отойдя к Балканам и удерживая Варну, Бургас и разные важные пункты в районе Балкан, нам следует стараться не дать противнику распространиться».

27 июня крупный турецкий отряд под командованием Осман-паши, преодолев за шесть дней расстояние в двести километров, опередил русские войска и занял оборону в районе Плевны. Н. П. Криденер, которому предписывалось ее взятие, протоптался на месте в сорока километрах от Плевны в полном бездействии и неведении того, где находится противник. Сосредоточение в Плевне значительных турецких сил создавало угрозу флангового удара по Дунайской армии.

Осложнилось положение и у Шипкинского перевала из-за явного нежелания организовать разведку противника и определить характер его действий. Турки сосредоточили в южной Болгарии сорокатысячную армию под командованием Сулейман-паши. Своими активными действиями он вынудил отряд Гурко отступить за Балканы и со всей силой обрушился на Шипкин-ский перевал, обороняемый совместно пятитысячным русским отрядом и несколькими болгарскими дружинами под общим командованием генерала Н. Г. Столетова.

4 августа Столетов доносил Радецкому: «Весь корпус Сулей-ман-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в восьми верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепление крайне необходимо».