Людмила Кунецкая - Мария Ульянова

Осенью в здоровье Владимира Ильича наблюдалось некоторое улучшение, он начал понемногу ходить. И вот неожиданно для всех 18 октября в полдень, «как там врачи ни упорствовали, но в Москву мы все-таки выбрались», — вспоминала Мария Ильинична: Мария Ильинична была рядом с Владимиром Ильичем. В тот день они остались ночевать в кремлевской квартире, а на другое утро, прежде чем вернуться в Горки, на машине проехали по территории первой сельскохозяйственной выставки РСФСР. Мария Ильинична вспоминала, что настроение Владимира Ильича в часы посещения выставки было оживленное, радостное. И после возвращения Владимира Ильича в Горки врачи констатировали временное улучшение в его здоровье.

После осмотра выставки Владимир Ильич попросил Гиля проехать по главным площадям и улицам столицы. Мария Ильинична понимала брата — он прощался с Москвой.

Поздно вечером Ульяновы вернулись в Горки. Владимир Ильич был заметно расстроен.

Осенью 1923 года Мария Ильинична стала появляться в редакции, помогала решать ряд неотложных вопросов и, забирая кучу рукописей с собой в Горки, говорила: «Пришлю утром, ведь какая длинная ночь впереди». Утром на столе главного редактора лежали правленые рукописи...

Однажды она присутствовала на очередном собрании рабкоров, как вдруг в комнату вбежала напуганная секретарша: «Мария Ильинична, вас срочно просят к телефону из Горок».

«Мы видели, как сразу переменилось ее лицо, — вспоминал А.Зуев. — А через минуту услышали ее болезненный вскрик из соседней комнаты. Она тут же вернулась, торопливо одеваясь на ходу. Всегда живые ее глаза померкли, лицо стало бескровным, губы дрожали.

— Вы уж тут без меня...

И, не договорив, схватила свой портфель и выбежала.

На другой день мы узнали, что в здоровье Ленина наступило резкое ухудшение».

Настроение было тревожным. Мария Ильинична в редакции почти не появлялась. Срочные материалы ей пересылали в Горки. По вечерам она звонила и приглушенным, каким-то угасшим голосом спрашивала: «Ну как вы там? Что нового?» И никогда не жаловалась. Правда, она совсем не могла спать. Ночами, накинув на плечи теплый платок, тихонько ходила по затемненным комнатам горкинского дома, подолгу стояла у дверей комнаты Владимира Ильича. Иногда она забывалась тяжелым коротким сном.

Однажды — это было в начале января — Мария Ильинична простудилась и затемпературила, лежала и все думала об Ильиче.

«...По случаю температуры видела сон: будто Ильич стал говорить, — пишет она Шушанике Никитичне Манучарьянц, — эх, как бы сон был в руку!» 90 90 ЦПА ИМЛ, ф. 14, оп. 1, ед. хр. 336, л. 3.

Близкие и товарищи поражались ее стойкости, силе ее воли, присутствию духа. Эти качества она, несомненно, унаследовала от матери. Так же, как и Мария Александровна, она умела быть твердой и спокойной в труднейшие минуты жизни.

Иногда ей казалось, что Владимиру Ильичу лучше, что он поправляется. Вот и сегодня, 20 января утром, когда принесли почту и там оказался большой альбом с фотографиями и брошюра — подарок Ильичу от бывших красноармейцев Таманской армии, Владимир Ильич внимательно перелистал альбом, просмотрел брошюру и попросил Марию Ильиничну ответить. И Мария Ильинична тотчас ответила письмом.

«Дорогие товарищи!

По поручению Владимира Ильича шлю Вам горячее спасибо за альбом и теплые пожелания.

Альбом он просмотрел с большим удовольствием. Сожалея, что представители славных таманцев не могли быть лично приняты Владимиром Ильичем, выражаю надежду, что в недалеком времени здоровье его настолько поправится, что он сможет сам поблагодарить и поприветствовать.

С горячим приветом М.Ульянова» 91 91 ЦПА ИМЛ, ф. 14, оп. 1, ед. хр. 221, л. 14. .

А на другой день после обеда Владимиру Ильичу стало совсем плохо. В 18 часов 50 минут он скончался.

Наутро 22 января вокруг дома в Горках собралось несколько сотен людей.

В тот год морозы стояли очень сильные, дорога до станции была завалена сугробами. Близкие уговаривали жену и сестру Ленина доехать до поезда на санях, но они наотрез отказались. Взяв под руку Надежду Константиновну, Мария Ильинична твердо сказала: «Мы пойдем пешком со всеми...»

Снежная дорога убегала к горизонту, и, сколько можно было охватить взором, везде одни люди, они стояли вдоль дороги с непокрытыми головами. Это крестьяне окрестных сел пришли проводить Ильича...

Мария Ильинична все делала, чтобы поддержать Надежду Константиновну. Они везде были вдвоем. Вечерами подолгу сидели в опустевшей кремлевской квартире. Телефоны молчали: знакомые и друзья старались не беспокоить их. Они перебирали фотографии, сделанные Марией Ильиничной в последние месяцы жизни Владимира Ильича в Горках. Она специально научилась фотографировать, чтобы запечатлеть брата в минуты отдыха, в кругу семьи.

Вечером 24 января на стол Марии Ильиничне положили большой конверт — это пришло соболезнование из Центральной Контрольной комиссии РКП. Товарищи писали ей: «Дорогая Мария Ильинична! В дни великой потери, которую понесли партия, рабочий класс, трудящиеся всего мира, Центральная Контрольная комиссия РКП выражает уверенность, что Вы, Мария Ильинична, родная Ильичу не только по крови, но и по духу, в умении настойчиво и неуклонно служить рабочему классу, найдете в себе силы настойчиво и неуклонно продолжать то дело, которому Вы отдавали всю свою энергию, всю свою силу».

Горе не сломило ее. Сотрудники редакции были немало удивлены, когда на следующий день после похорон Мария Ильинична вошла в свой кабинет. На недоуменные взгляды товарищей сказала: «Что же теперь делать. Работать надо». И она с головой окунулась в работу... Дел за ее отсутствие накопилось немало. Стол был завален рукописями. Пачки писем лежали нераспечатанными. Много писем со словами соболезнования и теплого участия... Без конца звонили телефоны, и только замолчал навсегда «верхний», никогда она не услышит голос Владимира Ильича, никто не спросит ее, не «переустала» ли она очень и не пора ли домой...

Теперь заботу о Крупской Мария Ильинична полностью берет на себя, она звонит в Наркомпрос и спрашивает у ее секретаря В.С.Дридзо: «Как там Надежда Константиновна?» И если у Крупской нет приема или заседаний, то просит соединить с ней, чтобы сказать Надежде Константиновне несколько слов, подбодрить ее как-то. Но усталость, нервное напряжение сделали свое дело, уже в начале февраля Мария Ильинична сильно простудилась и слегла надолго. Она пишет в редакцию своему заместителю:

«Дорогой В.С.!

Я свалилась: у меня плеврит и воспаление правого легкого. Пахнет minimum 2 неделями; как ни грустно, а придется Вам отложить свою поездку в Чайку.

Всего хорошего. М.Ульянова 9/II.