Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского

Документы прибыли, и вскоре Имбри получил благодарственное письмо от посла Дэвида Фрэнсиса, отправленное из Вологды 13 мая 1918 г. В нем говорилось: «Мой дорогой м-р Имбри! Я собирался написать Вам раньше по поводу 32 документов, которые Вы достали и переслали в посольство, но в связи с печальной кончиной м-ра Саммерса, вызвавшей меня внезапно в Москву, этот ответ по необходимости запоздал. Во-первых, разрешите мне поздравить Вас с умелым ведением всего этого дела. Документы были доставлены мне Вашим специальным курьером, и я прочитал их все с интересом. Они имеют, но моему мнению, большую ценность не только в связи с вопросами, которым они посвящены, но также показывая систему, по которой немцы обделывают свои дела. По одной этой последней причине они будут иметь большую ценность для Государственного департамента, куда я отошлю их, как только появится конфиденциальный курьер. В то же время генеральное консульство попытается проверить факты. которые могут быть установлены в Москве, и я попрошу все консульства в Сибири проверить факты, содержащиеся в различных документах и касающиеся районов их пребывания» 10.

Но, наряду с похвалой, был и маленький упрек: «Когда лейтенант Бойс из британской разведывательной службы был в Вологде, он позвонил мне, и мы обсуждали вопрос об этих документах, особенно об их аутентичности. Он, оказывается, был знаком с документами, которые, как он заявлял, он осматривал вместе с Вами, и высказал свое мнение, что в то время как большинство их несомненно подлинные, определенная "слива" (вероятно, американский эквивалент "клюквы". — В. С .) была, может быть, в них введена, чтобы обеспечить им большую привлекательность на рынке. Тем не менее, я лично убежден, что, приобретя их, мы не сделали ошибки» 11. Таким образом, как и в случае с «документами Сиссона», Бойс был не только в курсе рискованных покупок своих американских коллег, но и сам лично знакомился с «документами Имбри» и высказался в пользу их подлинности.

И все же Фрэнсис насторожился: то ли Бойс его все-таки смутил своей «сливой», то ли он сам почувствовал что-то неладное. Но когда Имбри сообщил, что вдохновленный Акерман принес еще целый список на тридцать с лишним новых документов из того же источника, которые можно купить за приличные деньги, Фрэнсис твердо отказал в этом. И мы, историки, поэтому лишились еще одной, уже четвертой серии фальшивых документов, изготовленных А. М. Оссендовским. А жаль.

Остался только сам список, сохранившийся в бумагах Госдепартамента. Но к его содержанию мы вернемся несколько позднее.

А что же сам Акерман? Сбылась ли его мечта и попал ли он в Америку? На этот вопрос можно ответить положительно. Основанием служит конфиденциальный меморандум о документах, полученных через Джорджа Акермана, составленный сотрудником Отделения русских дел Государственного департамента США (его имя скрыто в подписи исполнителя AJC-HPG-SS) от 24 мая 1921 г. 12Описывая создаваемое служебное дело по данному вопросу, он указывал: «Включена копия заявления м-ра Акермана о паспорте от Департамента, в котором он излагает историю своей жизни, включен также доклад об интервью Харпера с Акерманом в Чикаго в июне 1919 г., в котором Акерман настаивал, что он знает слишком мало, если не ничего, о деталях и способах, какими документы были получены». Харпер — это историк Сэмьюэл Н. Харпер, который был привлечен ранее председателем американского Комитета общественной информации Джорджем Крилем вместе с Дж. Фрэнклином Джемисоном для написания положительного заключения о подлинности «документов Сиссона». Так как «документы Имбри» являлись естественным продолжением сиссоновских, то естественно, что Харпер был командирован, чтобы получить дополнительную информацию от Акермана. Но черноглазый смуглый брюнет держался стойко, прекрасно понимая, что его спокойствие зависит от его молчания. Да и сказать-то действительно ему было нечего. Если бы он знал подлинное имя своего ученика-офицера, он назвал бы его. Во всяком случае, имя Оссендовского никогда не называлось в связи с «документами Имбри», хотя подлинным их изготовителем был опять же именно он. Впрочем, мы не узнаем, что же говорилось в этом докладе Харпера о его беседе с Акерманом. Это место в подлиннике меморандума подчеркнуто, и в скобках написано: «destroyed» — уничтожен! Остается надеяться, что, поскольку, как это принято в американской практике, редкий документ изготавливается только в одном экземпляре и хранится в одном месте, может быть, найдется когда-нибудь и еще одна копия этого доклада.

Вообще же судьба документов, проданных Акерманом, была более сложной, чем «документов Сиссона». Краткая история их изложена в меморандуме от 24 мая 1921 г. и представляет интерес. Там говорится: «В марте 1918 г. после отъезда Сиссона из Петрограда Акерман передал консулу Роджеру Тредвеллу один документ, который был переслан Сиссону, опубликовавшему его под № 29 в своей серии. Когда Тредвелл уехал из Петрограда, он поручил вице-консулу Имбри поддерживать контакт с Акерманом. 9 апреля 1918 г. Имбри послал Тредвеллу в Вологду четыре дополнительных документа, полученных от Акермана. Они были посланы в Стокгольм и, вместо того чтобы быть отправленными в Госдепартамент, были переданы военному атташе, который послал их в Отделение военной разведки Военного министерства сюда, в Вашингтон, где они оставались вплоть до 1920 г., когда перешли во владение Госдепартамента, были переведены и включены как часть серии Госдепартамента» 13.

С одной стороны, на примере этого документа видно, что с годами подробности теряются, а вместо них появляются неточности. В приведенных в начале этой главы документах, современных событиям весны 1918 г., вся эта история выглядит более адекватно. С другой стороны, злоключения четырех документов, отправленных к Стокгольм, типичны для любой бюрократии.

«27 апреля 1918 г., — читаем мы дальше меморандум, — после переписки с послом Фрэнсисом Имбри купил 32 дополнительных документа с тремя вложениями, что доводит общее число документов, полученных от Акермана, до 35. (Из другою, более раннего конфиденциального меморандума о документах Акермана от 4 июня 1919 г. мы узнаем, что документы эти покрывали собою время от 3 марта до 10 апреля 1918 г. 14— В. С.) Они были отправлены в Вологду, оттуда в Архангельск и весной 1919 г. — в Вашингтон. (Теперь ясно, почему они не могли быть использованы Сиссоном, так как его брошюра "Германо-большевистский заговор" вышла в свет уже в октябре 1918 г., а потом — "поезд ушел". — В. С.). 35 плюс 4 вышеупомянутых, которые были посланы через Стокгольм, составили серию Госдепартамента в количестве 39 документов. 28 апреля Имбри переслал список дополнительных 36 документов, которые Акерман предложил купить за 25 тыс. рублей. Эти документы никогда не были получены, и все, что мы знаем о них, — это аннотации, содержащиеся в списке, хотя все они или некоторые, возможно, были показаны м-ру Имбри».