Валерий Киселев - Заплачено кровью

Бойцы этих батальонов, после того, как отбили третью атаку, уже без танков, сами пошли вперед, сцепились во многих местах с сильными группами автоматчиков и вели бой до вечера. Некоторые взводы и роты батальона майора Московского даже углубились на запад до пяти километров, и этого делать было нельзя, так как батальон залезал в мешок да к тому же нарушалось и без того неустойчивое управление.

Сразу после полудня полковник Гришин еще раз связался со своим замполитом Канцедалом, с ночи находившимся в полку Смолина у Долгого Мха.

- Слушаю, Иван Тихонович! Началось и у нас! - докладывал Канцедал. Представляешь, что за картина сейчас была: мы на седловине - немцы внизу, идут колонной, автомашины, мотоциклисты. Я сначала подумал: что за безграмотность, идут даже без разведки. А они, оказывается, просто обнаглели. Прут, как будто на марше. Батарея на прямой наводке стояла - как дали залпов десять! Колонну остановили, а машин двадцать так просто с землей смешали.

- А танки были? - спросил Гришин.

- Видишь ли, это все вот только-только происходило, о танках не сообщали. Но, возможно, за автомашинами идут и танки. Как там у вас? Слышали, грохот сильный стоял.

- Жди танки. У нас нормально, отбились. Теперь они на вас попрут. И, думаю, посильнее, чем на нас. С соседом слева связь есть?

- Есть. Да здесь всего два батальона, а растянуты километров на десять. Сплошного фронта нет. Боюсь, не удержатся, если противник свернет от нас на них.

Адъютант старший батальона Лебедева лейтенант Лукьян Корнилин после первых удачных залпов, когда батарея артполка Смолина да своих два орудия расхлестали автоколонну гитлеровцев, заметно приободрился.

"Не так уж страшен, оказывается, немец, бить можно", - весело подумал Корнилин. Но когда он посмотрел в бинокль в сторону немцев, у него скоро само собой неприятно засосало под ложечкой: показалась колонна танков. Он насчитал их восемь и сбился, дальше уже ничего не было видно в сплошной пыли.

Танки деловито, хорошо отработанным маневром развернулись в линию, за ними спешивалась с автомашин пехота, сноровисто разбегаясь за танками, и вся эта лавина уверенно, как будто на учениях, и, казалось, совершено без страха, покатилась на батальон.

Но вот раздались частые разрывы снарядов - слева, справа, позади, Корнилин с изумлением заметил, что от скотных дворов в деревне бревна взлетают, как спички. Захлопали и наши орудия, но все реже и реже. Корнилин видел, что расчеты обоих орудий, стоявших перед ним, уничтожены, одно орудие на боку, а второе вверх колесами. Несколько танков стояли и горели. Но считать их было некогда. Корнилин только успевал обзванивать роты и смотреть, чтобы никто не выскакивал из окопчиков и не бежал назад.

Капитан Лебедев уже лежал за санитарной палаткой, раненый в грудь и в плечо, из шестой роты сообщили, что убит ее командир лейтенант Петров, потери большие везде, да Корнилин видел и сам, как танки крутились на окопчиках, догоняли и давили выскакивавших из них пехотинцев. Не в силах изменить ход боя или хоть как-то повлиять на него, Корнилин то и дело кричал в трубку, чтобы остановили два танка, прорвавшихся на левом фланге, отсекали пехоту, не давали ей подняться. Но его команды или не выполнялись, потому что их было невозможно или некому выполнять, или просто не воспринимались.

Почувствовав невероятную усталость, Корнилин взглянул на часы: "Еще только пятнадцать минут боя?"

Справа через окопчик прошел танк и, набирая скорость, устремился на орудие, стоявшее к нему боком. Корнилин видел, как расчет развернул орудие градусов на тридцать, как первым же снарядом зажег танк метров со ста, как с другого танка выстрелили из пушки поднялся столб земли с дымом слева, потом справа...

- Лейтенант! - закричал Корнилин, не понимая, что вряд ли его услышат в таком грохоте. - Ты в вилку попал! Ложись!

Но лейтенант, чуть пригнувшись, скомандовал "Огонь!" и через секунду исчез в разрыве. "Ужас! Неужели так бывает!" - оцепенел Корнилин.

В окопчик к нему кто-то спрыгнул. Корнилин быстро оглянулся - майор Фроленков.

- Где комбат?

- Капитан Лебедев ранен, я за него, - доложил оторопевший от неожиданной встречи с командиром полка Корнилин.

Майор Фроленков, мужчина подвижный и шумный, одним своим появлением, как показалось Корнилину, разрядил обстановку.

- Ну что: артиллерия работает прекрасно, цели искать не надо. Сколько горит? А, и потом сосчитаем! Никто не прорвался? Справа и слева им не обойти - лес и овраг. Пехота держится... Потери в любом бою, главное - дело сделать! Связь со всеми ротами есть?

- Сейчас только со второй. Рвется то и дело, товарищ майор.

- Это бывает, - и, махнув адъютанту рукой, чтобы следовал за ним, Фроленков ловко вылез из окопчика и побежал на левый фланг батальона, в первую роту. Там, на исполосованном гусеницами поле, стоял и густо дымил легкий танк, разваливший до этого не один окопчик и все же подожженный кем-то из пехотинцев. Метрах в ста от него стояли еще два немецких танки и стреляли с места, перепахивая почти в упор неглубокие окопчики с согнувшимися в них в три погибели оглушенными пехотинцами.

Из-за танков постреливали автоматчики, не давая бойцам поднять головы.

Фроленков, обойдя окопчики на фланге, вскоре вернулся к Корнилину.

- Нет, пожалуй, не поднять. Пока танки не сожжем, не поднять пехоту.

"А какой смысл ее вообще поднимать?" - устало подумал Корнилин.

Но майор Фроленков уже бежал к артиллеристам, стоявшим чуть сзади. Там оставались всего три орудия, но стреляли они безостановочно, поэтому казалось, что их здесь целая батарея.

Фроленков узнал в быстро ходившем от орудия к орудию полковника Смолина, командира 278-го легкоартиллерийского полка.

- Ребята! Аккуратней стреляйте! Стреляете слишком много, к вечеру без снарядов останемся!

Полковника не слушали, да и не видели в горячке боя, орудия методично выплевывали снаряд за снарядом, и расчеты работали, как заведенные.

- Товарищ полковник! - козырнул майор Фроленков. - Надо бы вот те два танка подбить, на правом фланге. Я потом пехоту подниму. Ударим во фланг, и они все здесь побегут, как миленькие.

Смолин выслушал, кивнул, сам пошел к орудию, и Фроленков увидел, как он что-то объясняет наводчику.

Прогнать эти танки не удалось, но, постреляв с полчаса, они и сами ушли из боя, а за ними откатились и автоматчики.

Лейтенант Корнилин, чувствуя, как постепенно отходит от грохота голова, и все еще не веря, что они удержались, начал внимательно осматривать поле только что закончившегося боя. Медленно водя биноклем слева направо, он считал танки, стоявшие и дымившие на всю глубину поля. "Тринадцать, неужели столько подбили?" - не верил он, пересчитывая их еще раз. Потом Корнилин заметил, как вышедшие из боя танки, выстраиваясь в походную колонну, начали вытягиваться куда-то еще левее, на соседа. Танков было много, не менее сорока, но проходили они уже в зоне недосягаемости артиллерии, забирая все больше влево.