Сидор Ковпак - Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944

Сегодня дам радиограмму в штаб части:

«Федорову. В результате диверсии 4 [сентября] днем и ночью на 5 сентября никакого движения нет. Противник пускает поезда со станции Киверцы на Луцк, а дальше на Львов. Жду Коновалова столом. 5.09.1943 г. Балицкий, Кременицкий».

Молчание тов. Федорова просто меня очень беспокоит. Дал телеграмму о том, чтобы я срочно прибыл в часть, а сейчас — никакого слуха, ничего не известно и о тов. Коновалове. Сегодня почти подготовил наградные листы на партизан, отличившихся в партизанской борьбе с немецко-фашистскими оккупантами. Подготовлено наградных листов на 120 человек. В связи с этим запросил тов. Строкача в отношении тех наградных листов, которые послали еще в мае 1943 г.:

«Строкачу. Прошу, сообщите судьбу наградных листов, посланных в мае 1943 г. Балицкий».

Это необходимо для того, чтобы можно было сориентироваться в теперешних товарищах, представляемых к правительственной награде. Так как при заполнении наградных листов сейчас на тех товарищей, на которых [они] посланы раньше, лицевой счет [ведется] с мая 1943 г. Если [эти товарищи] не будут награждаться по наградным листам, которые посланы в мае, то тогда придется повысить [их] в награде, так как лицевой счет будет браться за всю деятельность в партизанском отряде — иначе и быть не может.

Подходит вечер, чертовская скука, решил пригласить гармониста тов. Кузнецова с тем, чтобы рассеять чертовскую скуку. Гармонь играет, но тоска не отпускается. Чем объяснить такое положение — сам не знаю. Оно, конечно, понятно — был тол, были бы МЗД-5 — тогда дела пошли веселей. Толу на сегодняшний день осталось только на 25 кг. Это всего на три подрыва вражеских эшелонов. Ну а дальше что делать? Без какого-либо резерва [взрывматериала] нельзя оставаться.

6 сентября [19]43 г.

Холодная ночь была, почти не спал, а тут, черт возьми, еще такое дурацкое настроение, что просто не могу. Все думаю, когда же приедет Коновалов и принесет тол. Федоров также, по-видимому, забыл о том, что нужно продолжать рвать ж[елезные] д[ороги], не давая возможности противнику подбрасывать технику и живую силу на фронт. Все это, вместе взятое, не дает покоя. Короче говоря, не спится. И вот в 00.15 ночи раздался страшный взрыв. Подумал себе — наконец 3-я рота выполнила боевое задание.

На рассвете радист Борис рассказал о небывалых успехах нашей Красной армии.

В 9.00 прибыла с задания 3-я рота. Тов. Никитин доложил, что задание выполнено. В результате крушения разбит паровоз и в щепки разбито 9 классных вагонов, 10 — повреждено. Эшелон — идущий с живой силой. Сколько убито — неизвестно. В связи с этим дал радиограмму тов. Федорову:

«Федорову. 6 сентября в районе Ромашковка — Рудечка на изгибе ж[елезной] д[ороги] подорван поезд с живой силой. Уничтожен один паровоз, в щепки разбилось 9 классных вагонов, 10 — повреждено. Балицкий, Кременицкий».

«Федорову. Сегодня иду последний раз со всем отрядом на диверсию, расходую последние граммы тола и снаряды. Срочно направляйте Коновалова с толом. Пистолеты будут, давайте быстрее тол. Балицкий».

«Балицкому. При выезде в штаб части захватите пару хороших пистолетов. С приветом. Федоров».

Получил такую радиограмму — меня просто возмутило то, почему так безответственно подходят к серьезным вопросам в этот ответственный период времени. Сейчас нужно ежедневно рвать вражеские эшелоны, не давая покоя врагу ни днем ни ночью. А что получается? Я требую, чтобы срочно отправили Коновалова с толом, а Федоров мне дает такую радиограмму:

«Захвати пару хороших пистолетов и срочно приезжай в штаб части».

Считаю неправильным такое отношение к делу. Ну хорошо, я поеду — пройдет не менее 15 дней, а что делать эти 15 дней отряду — сидеть, что ли? Конечно — сидеть, а что ему остается делать. Тола нет — значит, и работы никакой нет. Если бы тов. Федоров серьезно отнесся к этому вопросу, тогда бы совсем другое дело было. Во-первых, направил бы тол отряду — была б работа. Я смог бы тогда идти и быть не менее 15 дней. Эх, неправильно, но что сделаешь. Был бы тол, тогда все было б. Толу остается всего на 3 взрыва. Решил послать большую группу, в количестве 195 человек, на диверсию с задачей пустить вражеский эшелон под откос, выгрузить ценные вещи и полностью сжечь. Этой группой командует комиссар тов. Кременицкий и начальник штаба Решетько. Выступили в 15.00 в район Александрия — Зверев.

Также пошел один взвод тов. Прокопюка. Он очень заинтересован в том, чтобы выгрузить вооружение и обмундирование, — в этом вопросе не меньше заинтересован и я.

7 сентября [1943 г.]

Ночью было два взрыва. Очень радостное явление, что в одну ночь подорвано два вражеских эшелона. На рассвете поднялся, все ждал группу с диверсии. Вот и появилась разведка, которая коротко доложила, что подорвано два эшелона. Через несколько минут прибыл комиссар тов. Кременицкий [и] доложил, что пущено под откос два вражеских эшелона. Один из них в два часа ночи — разбит паровоз, сожжено 40 вагонов с пшеницей, уничтожено [и] сожжено 800 тонн пшеницы. Поезд шел из Здолбунова на Берлин. Другой — с продовольствием; пущен под откос в четыре часа сорок пять минут. Разбит один паровоз, 6 вагонов, 7 — повреждено. С первого поезда захвачен машинист-немец. Но что делать с ним? Сам рабочий, работает машинистом 15 лет, так — неплохой мужик. Пока что оставил в отряде — посмотрю, что получится дальше, возможно, придется использовать его для своей цели. Но если ничего не получится, тогда придется сделать ему [ «капут»], тогда на этом и окончится вся его карьера. [По] сегодняшней диверсии дал тов. Федорову телеграмму следующего содержания:

«Федорову. 7 сентября, в районе Зверев — Александрия, в 2 часа подорван поезд, идущий [по пути] Здолбунов — Берлин. Разбит один паровоз, сожжено 40 вагонов с пшеницей — 800 тонн. Захвачены в плен немцы. В этом же районе в 4.45 подорван поезд с продовольствием. Разбит один паровоз, 6 вагонов, 7 — повреждено. Сообщите, где Коновалов? Балицкий, Кременицкий».

Дал и вторую радиограмму:

«Федорову. [К] 15 сентября пущено под откос 9 поездов, в том числе 2 с живой силой. Разбито 10 паровозов, разбито и сожжено 109 вагонов, повреждено — 61. Диверсионная деятельность кончается — толу нет. Балицкий, Кременицкий».

8 сентября 1943 г.

Всю ночь не спал, все думал о том, что там, в штабе части? Дал несколько радиограмм о том, чтобы направили быстрее Коновалова с толом. Но, несмотря на целый ряд моих телеграмм и просьб, никакого ответа не получаю. Какой-то заколдованный круг в штабе части. Сегодня решил еще написать радиограмму следующего содержания:

«Федорову, Дружинину, Рванову. Удивлен Вашим молчанием на мои телеграммы и просьбы об отправлении Коновалова с толом. Нет тола. Давайте тол — отправляйте Коновалова. Балицкий».