Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

Холодным туманным утром 25 апреля два боевых моторизованных патруля двинулись от линии расположения американской армии в Требзене на реке Мульде на восток. Третий патруль, высланный накануне поздно вечером, направился к востоку от Кюрена. Четвертый, самовольный патруль врезался в позиции врага, захватил пленных и вернулся назад. Все четыре патруля были из 273-го пехотного полка 69-й пехотной дивизии. Всем патрулям был дан приказ не углубляться на расстояние свыше 5 миль к востоку от Мульде, Несмотря на приказ, три патруля добрались до Эльбы и встретились с русской армией. Четвертый патруль повернул назад.

В дни, предшествовавшие первым встречам двух мощных армий, было много слухов, неофициальных сообщений, словом, волнение нарастало. Немецкие войска были разбиты и Красной Армией, и армиями ее союзников, и их соединение в какой-то точке фронта было в те дни неизбежным. Американские солдаты на передовой не знали, что войскам Красной Армии был дан приказ остановиться у Эльбы. Американцам же было приказано остановиться у Мульде. Ближе всего друг к другу оказались 1-я американская армия и 5-я советская, вышедшие к указанным рекам 21 апреля. Заняв намеченные рубежи, войска ожидали встречи с подразделениями, находившимися на противоположной стороне.

Волнение на американском фронте возрастало, и поэтому каждый бугор принимали за «русский танк», а каждый незнакомый голос по радио — за попытку русских установить связь с американцами. В начале третьей недели апреля из некоторых частей 9-й армии США стали посылать сообщения об установлении радиоконтакта с русской армией. 23 апреля сержант штаба 6-й моторизованной дивизии якобы вышел на радиосвязь с русскими. В тот же день первый батальон 273-го пехотного полка сообщил о появлении русского танка с оговоренным сторонами опознавательным знаком — белой полосой на корпусе. Но когда пригляделись, «танк» оказался просто каким-то бугром с протянутыми вдоль склона веревками для белья. Подобные сообщения то и дело поступали с различных участков фронта. Некоторые подразделения, например моторизованная разведгруппа 104-й пехотной дивизии, посылали людей за пределы своей зоны в надежде первыми встретиться с русскими.

К полудню 24 апреля контакт все еще не был установлен. Вся армия буквально ожидала его. После полудня командир 273-го пехотного полка полковник Ч. Адамс выслал вперед патруль под командованием старшего лейтенанта Альберта Котцебу. Котцебу был командиром 3-го взвода роты «G» [25] В американской армии используется алфавитный порядок нумерации рот. . Ему было приказано «вступить в контакт с русскими» в пределах 5-мильной зоны, установленной высшим командованием. Котцебу произвел разведку в оговоренной зоне, добрался почти до Далена и, не обнаружив русских, вернулся в Кюрен. Там он остался на ночь, так как приказ вернуться в полк поступил лишь поздно вечером.

Той же ночью на полковом КП в Требзене полковник Адамс проинструктировал командиров еще двух патрулей, которые должны были отправиться на следующий день с тем же заданием. Как и первый патруль, они получили инструкции встретить русских, не выходя за пределы 5-мильной зоны. Пришлось им полушутя, полусерьезно вступить в заговор — возьмем да, несмотря ни на какие ограничения, будем искать русских, пока не встретим. От Котцебу по-прежнему не было никаких известий.

На рассвете 25 апреля разведвзвод переехал по шаткому мосту через Мульде в районе Требзена. Взводом командовал старший лейтенант Эдвард Гамперт. Его сопровождали начальник оперативного отдела штаба полка майор Джеймс Сайкс, его заместитель капитан Фэйе Лонг и присланный из 5-го корпуса капитан Ганс Трефус, офицер отдела по допросу военнопленных. За этой группой следовал патруль, составленный из солдат рот «Y» и «H» под командованием лейтенанта Томаса Ховарда из роты «Y». Этот патруль сопровождали заместитель начальника штаба полка майор Фред Kpейг (старший по званию офицер группы), помощник начальника разведотдела полка капитан Джордж Мори и капитан Уильям Фокс, специалист по военной истории 1-й армии. Группы поделили между собой зону, расположенную к востоку от реки. Разведвзвод направился в северный сектор, a группа Крейга — в южный. От Котцебу все еще не было никаких извести.

Утро 25 апреля выдалось холодным. В поиске русских патрули продолжали обследовать свои зоны, а заодно брали в плен отчаявшихся немецких солдат, освобождали пленных из состава союзных армий и принимали капитуляцию вражеских городов. Из их сообщений следовало, что русские то в Тёрпине, то в Горневице, то в Ошаце, то в Штреле, а то и просто «очень близко». Достигнув границ установленной зоны, патрули стали запрашивать разрешения двигаться дальше. С каждым разом их просьбы звучали все настойчивее. И каждый раз, чувствуя, что возбуждение в патрулях нарастает, полковник Адамс давал приказ остановиться.

Наступил полдень. Час дня. Два часа. Три часа. День медленно полз к вечеру. Разведвзвод, где люди были посдержаннее и поконсервативнее, остался в пределах своей зоны в районе Фраувальде. Патруль Крейга находился к западу от Дойч-Луппы. Обоим патрулям было приказано возвратиться. Разведвзвод тут же двинулся обратно. Котцебу по-прежнему молчал.

И вдруг — потрясающее сообщение: «Задание выполнено. Договариваемся о встрече между командирами. Координаты 870170. Потерь нет». Котцебу отравил его в 13.30. На полковом КП его получили в 15.15. Сообщение сопровождалось пояснением, что лейтенанту не удалось установить прямой связи со своим полком и он послал сообщение в тыл, откуда оно было передано по назначению.

Итак, дело сделано. За день до этого из 5-го корпуса был прислан запрос на информацию, которую надо было собрать, и инструкции, которые должен был выполнить вступающий в контакт с русскими патруль. Одним из пунктов инструкций предусматривались переговоры об организации встречи командования.

В сообщении Котцебу ничего конкретного сказано не было, но полковник Адамс понял, что именно произошло и насколько это важно. Он тут же соединился с командиром дивизии генерал-майором Эмилем Рейнхардтом и начальником штаба полковником Чарльзом Линчем и сообщил им новость. Генерал разъярился, как бешеный бык, — ведь получалось, что его приказа ослушались. Он отдал распоряжение Адамсу проверить достоверность информации, так как не хотел подвергать себя опасности из-за очередного неточного сообщения. Затем он позвонил командующему корпусом генералу Кларенсу Хюбнеру. Тот, в свою очередь, поставил в известность о случившемся командующего армией генерала Кортни Ходжеса. (Сообщение было, несомненно, передано дальше, в Белый дом, Кремль и на Даунинг-стрит.) Вскоре обратно по той же цепочке пришел приказ повременить с оповещением, определенно о встрече командования пока не договариваться и сообщение об установленном контакте перепроверить.