Пьер Клостерман - Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика

Вдруг заорало радио. Гордой начал бессвязно кричать, обрушив массу ругательств по поводу этого воздушного налета. Его только что задела наша зенитная артиллерия, а затем почти тут же "фокке-вульф". Один из "темпестов" - по-видимому его - тянул длинный хвост серого дыма и поднимался прямо в облака, преследуемый четырьмя "фокке-вульфами". Бедняга Гордон.

- Осторожно, Пьер, уходи! Уходи!

До того как у меня было время понять, что это относилось ко мне, я с усилием потянул на себя ручку управления - но слишком поздно. Меня ударили где-то под баком с горючим. Удар был такой, что мои ноги соскочили с панели руля направления. Едкий дым со зловонием кордита заполнил кабину. Квадратное крыло, несущее черный крест, на мгновение промелькнуло лишь в ярде или двух, а воздушный поток от винта "фокке-вульфа" был настолько сильным, что на этот раз ручку управления вырвало из моей руки.

Инстинктивно я совершил бочку и выровнялся как раз над верхушками деревьев. Тошнота сдавила горло, и короткое пламя стало лизать ступни моих ног.

Через ботинки я чувствовал жар, который усилил приступы боли в моей раненой правой ноге. Я нагнулся вниз и попытался перчатками сбить пламя.

Бах! Бах! В мой самолет ударили еще два снаряда. На этот раз мой двигатель пропустил удар - то же произошло с моим сердцем. Я бросил свой "темпест" в сильное скольжение, которое прижало меня к противоположной стороне кабины, но в то же время уменьшило дроссель. Затем я медленно полностью открыл его - двигатель реагировал нормально. Дернув ручку управления назад, я снова поднялся к основанию облаков. "Фокке-вульфы" вокруг меня в тревожном замешательстве вели пулеметный огонь, поднимались, пикировали, поворачивали.

В полумраке один повернул ко мне, быстро покачал своими короткими крыльями и открыл по мне огонь. Я тут же повернулся к нему лицом, выпустил пулеметную очередь из трехчетвертных фронтальных, но, очевидно, промахнулся и пронесся, словно вихрь, лишь в одном или двух футах ниже его. Я тут же повернул руль направления в полную силу налево. Мой "темпест" затрясся, показывая признаки потери скорости, но все же выполнил невероятно крутой поворот - два белых инверсионных следа образовались у концов крыльев. "Фокке-вульф", казалось, пришел в замешательство начал поворачивать на правый борт - проскользил на крыле - выпрямился - затем повернул на левый борт.

Это была его ошибка: теперь я был в хорошем положении, на расстоянии менее двух сотен ярдов. Быстро, до того, как у него появится время завершить свой маневр, я скорректировал прицел на 10°. Одна длинная очередь из моих четырех орудий - и молниеносные вспышки, казалось, срикошетировали от его серого фюзеляжа и крыльев. Фрагменты отшвырнуло в облако быстро густеющего дыма - кабина отлетела и пошла штопором вниз, и я увидел летчика - из-за скорости его руки прилипли к фюзеляжу: он пытался спастись.

Затем "фокке-вульф" стал двигаться в разные стороны на высоте менее 150 футов, выровнялся на мгновение, ударился о землю, подпрыгнул, скосил сосну в потоке пламени и искр и наконец врезался в грунт. Был ужасный взрыв, который выкинул огненный столб, словно вспышка магния, на несколько сотен ярдов вокруг.

Погода, казалось, немного прояснялась. В стене тьмы появились просветы, открывая широкую полосу дождливого желтого горизонта, кидая бледный свет на сосновые леса и болота.

Слева свирепствовал пожар; это горела ярким пламенем стоянка наших танков - танковые платформы и грузовики с боеприпасами. Вокруг, словно большая моль, носились 4 "фокке-вульфа", иногда выплевывая потоки пуль. Я не смел атаковать их - чувствовал, как другие рыскали в тени. Ага! Я приметил одинокий самолет, легко и плавно скользящий над верхушками деревьев в направлении Бремена, чьи высокие дымовые трубы выглядели безусловно средневековыми на фоне угасающего неба.

Температура двигателя 125°, давление масла ниже 55. К сожалению, я открыл радиатор и уменьшил дроссель до 3500 оборотов. Даже когда я нагонял "фокке-вульф", который, вероятно, стремился домой, его магазины были пусты.

Мы были над Бременом, а он был на тысячу ярдов впереди. Это могло завести меня довольно далеко; я снова закрыл радиатор и полностью открыл дроссель. Мой "Гранд Чарльз" тут же отреагировал. Мы пролетели над первыми доками Весера.

Мы ревели между разбитыми вдребезги остатками большого моста с подвесной кабиной. По обеим сторонам поднимались обугленные груды складских помещений; огромные грузоподъемные краны и буровые вышки торчали вверх, словно черные скелеты.

Неожиданный залп снарядов зенитной артиллерии возник между "фокке-вульфом" и мной - кратковременные белые вспышки, смешанные с коричневыми снарядами, которые пролетали мимо с обеих сторон от меня. Затем присоединилась автоматическая зенитная артиллерия, и оранжевый отблеск трассирующих снарядов отражался в черной маслянистой воде, откуда показались перевернутые понтоны старых кораблей, словно огромные выброшенные на берег киты.

Я сосредоточился на том, чтобы не потерять из виду своего "фокке-вульфа" - к счастью, он вырисовывался тускнеющим отблеском в небе.

На мгновение зенитная артиллерия увеличила интенсивность. У меня за спиной раздался неожиданный звон - затем вдруг трассирующие снаряды исчезли. Немного подозрительно! Взгляд назад объяснил этот странный феномен: у меня на хвосте была шестерка "фокке-вульфов" в отличном ступенчатом построении выхлопные газы раскалены добела. Они преследовали меня с полностью открытым дросселем.

В один момент я разорвал металлическую нить, чтобы иметь возможность в случае "аварийной ситуации" - протолкнуть рычаг дросселя прямо вперед.

Впервые мне представился случай использовать технические преимущества аварийной ситуации на "темнеете". Эффект был удивительный и мгновенный. Самолет буквально прыгнул вперед с ревом, словно печь под давлением. Через несколько секунд мой индикатор воздушной скорости показывал, что я шел со скоростью 490 миль в час, что позволило мне быстро нагнать мою намеченную жертву и оставить ни с чем моих преследователей.

Я скоро сократил дистанцию до 200 ярдов. Хотя в этой темноте мой орудийный прицел ослеплял меня, я установил его вертикально посередине и выпустил две длинные очереди. "Фокке-вульф" закачался и упал на "брюхо" в болотистое поле, разбрызгивая потоки грязи. Он чудом не перевернулся. Не теряя времени, я вертикально поднялся к облакам и выпрямился, чтобы видеть других. Они исчезли в тени. Должно быть, повернули на 180° и оставили своего товарища на произвол судьбы. Я снова пролетел над "фокке-вульфом", которого сбил. Летчик хромал, волоча свой парашют, и имел ошеломленный вид. Я усеял остатки его машины снарядами, и они тут же загорелись. Это был уже второй!