Жорес Трофимов - Илья Николаевич Ульянов

Корф одним из первых в стране начал собирать учительские съезды, считая их необходимым и важным средством приобретения сельскими учителями знаний, опыта, навыков. Энтузиаст — практик, увлеченный человек, он счастливо сочетал в себе дар педагога и организатора. За выдающиеся заслуги в развитии народного образования он в 1870 году был избран почетным членом петербургского педагогического общества, затем — почетным членом Московского университета.

Но и в судьбе этого человека играет роковую роль упорное и целенаправленное нежелание правительства открыть доступ к образованию широким слоям населения. В либеральной, не несущей ничего противозаконного деятельности барона Корфа, идеализировавшего крестьянскую реформу 1861 года, власти все-таки усматривают некую опасность, всячески пытаются ограничить деятельность слишком активного земского гласного.

Многие мысли и идеи Корфа основывались на педагогических воззрениях Ушинского. Главной целью школы он считал подготовку человека, развитого духовно и физически. Нравственное воспитание ученика должно осуществляться на любом уровне. Учитель — живой пример для подражания; он эталон личности для обучаемых. И не только для них. Он обязан нести культуру и знания и в среду местного населения, отчитываться перед ним о своей работе.

Во многих статьях, публиковавшихся в Москве и Петербурге, Корф рассказывал о собственном опыте, высказывал суждения по конкретным проблемам школьного дела, давая рекомендации. Работа, опыт «земского педагога» были весьма интересными и ценными для учительства.

В разных учебных заведениях, в разных городах успешно работали и продвигали вперед школьное дело такие известные педагоги России, как А. Острогорский, Д. Тихомиров, Д. Семенов, В. Стоюнин. Все они были последователями и сторонниками К. Д. Ушинского, искренними и увлеченными защитниками демократической, массовой народной школы.

Деятельностью крупнейших педагогов России, их успехами постоянно интересовался Илья Николаевич. А вскоре появилась возможность и встретиться с некоторыми из них.

В 1872 году в Москве открывалась Всероссийская политехническая выставка. Она стала главным событием года. Мысль о необходимости ее высказали ученые — члены «Общества любителей естествознания, антропологии, этнографии» при Московском университете. Посвящена была она двухсотлетию со дня рождения Петра Великого.

Известие о предстоящей выставке взволновало всю Россию. Время было особое: после отмены крепостного права молодой русский капитализм быстро рос. Выставка позволяла продемонстрировать достижения промышленности в разных сферах человеческой деятельности, поучиться у предпринимателей Западной Европы, которые в те годы открывали немало заводов и фабрик в Российской империи, познакомиться с успехами конструкторов, инженеров, строителей.

Участие в выставке принимали многие ведомства и министерства, в том числе и просвещения. Был здесь и специальный отдел — педагогический. В нем были представлены учебники, программы, учебные пособия, макеты классных комнат и школьного оборудования, модель образцовой школы. Организаторы выставки — сторонники народного образования — понимали, что технический и промышленный прогресс страны невозможен без массового начального образования. Тем и объяснялось создание обширной и интересной экспозиции, посвященной школам. Познакомиться с ней, конечно, было бы весьма любопытно деятелям народного просвещения. Кроме того, предполагалось, что на выставке будут организованы педагогические чтения, которые проведут известные методисты и педагоги. Вот почему было решено пригласить в Москву инспекторов народных училищ и лучших школьных учителей — чтобы посмотрели, послушали, кое-что намотали, как говорится, на ус.

Известие об этом, полученное Ильей Николаевичем из учебного округа, чрезвычайно его обрадовало. Он прекрасно понимал, какую большую пользу для практического преподавания принесут четыре командировочные недели. И конечно же, сразу загорелся мыслью не только самому побывать в Москве, но и непременно послать туда хотя бы нескольких народных учителей. А поскольку министерство просвещения денег для них не выделяло, то Илья Николаевич отправился уламывать земских деятелей, доказывать, что расходы на учительские командировки непременно окупятся улучшением преподавания. И доказал, добился: четыре учителя тоже поехали в Москву. Среди них — руководитель практики на педагогических курсах И. Николаев и учитель А. Рождественский — из той самой чувашской школы, которую Илья Николаевич открыл в Ходарах. То, что удалось добиться командировок для учителей, было, пожалуй, самым приятным: ведь какая нежданная радость, какой подарок судьбы для того, кто, выучившись на медные гроши, изо дня в день среди невежества, жестокости, тупости и самодовольства учил детей бедноты, тянул их к свету, а сам не бывал порой дальше губернского центра!

Илья Николаевич, взволнованный, даже стал спешить, суетиться, что с ним никогда почти не случалось. 1 февраля отправил в Москву сведения об «инородческих» училищах губернии, образцы учебников. В апреле губернские «Ведомости» печатали сообщения комитета выставки — он читал и перечитывал их. Привлекало его внимание намерение провести во время работы выставки съезд преподавателей.

В мае от попечителя округа из Казани пришло сообщение, что инспектору И. Н. Ульянову выделяется 250 рублей на проезд и проживание в Москве. Поездка предполагалась с 3 по 31 июля.

Итак, с командировкой было решено. До отъезда требовалось еще завершить кое-какие дела. В понедельник, 5 июня, Илья Николаевич отправился в Буинский уезд. Пробыл там почти две недели. Возвратившись в Симбирск, он подвел итоги учебного года в школах, 21 июня экзаменовал воспитанников чувашской школы. В этот же день от попечителя округа поступило разрешение на выезд в Казань — получить командировочные деньги и документы. Поездка была весьма кстати: заодно можно отвезти Марию Александровну с детьми отдохнуть в Кокушкино.

Илья Николаевич поплыл в Казань пароходом. Получив в канцелярии учебного округа проездные документы, поднялся по Волге до Нижнего Новгорода. В то время только оттуда шла железная дорога на Москву. Ульянов очутился в железнодорожном вагоне впервые в жизни…

И вот она, выставка, разместившая свои павильоны в Кремле, на набережной Москвы-реки, в кремлевских садах и Манеже! В сорока павильонах тысячи экспонатов, разнообразные отделы — архитектурный, морской, почтовый, горнозаводской, железнодорожный, сельскохозяйственный и многие другие, включая даже отдел промысловых животных. Демонстрация продукции различных компаний и предприятий. Последние новинки техники. Образцы ткачества. Лесоводство. Достижения зарубежных фирм. Физические приборы. Постановка школьного дела в Швеции. Вот и образцовая сельская школа, представленная министерством просвещения. Добротная и удобная классная мебель, на стендах изящные учебные пособия, интересные коллекции, гербарии. Дорогие картины. Музыкальные инструменты. Но чернильницу на парту забыли поставить. В сенях нет ни вешалки, ни кадки с водой для питья, ни умывальника. И не показана типичная сельская школа, в которой бы и мебель, и наглядные пособия были самодельные или доступные по цене. А шведы демонстрируют отличные учебники, удобную складную школьную мебель — можно убрать ее и превратить класс в гимнастический зал. В партах даже гнездышки для чернильниц, грифеля, карандашей предусмотрены. И доски классные — разлинованные для чистописания, для черчения, для рисования контурных карт — на все случаи жизни. И какое сочетание эстетики и целесообразности! Но для российской сельской школы все это еще недоступная роскошь.