Николай Амосов - Голоса времен. (Электронный вариант)

Лида очень тяжело переносила беременность. Бывала на опасной грани - высокое давление, очень плохие анализы, отёки. Профессор гинеколог Александр Юдимович Лурье - отличнейший оператор и человек - наблюдал во всеоружии, готов в любой момент вмешаться. Срока не дождались на месяц. Взяли в клинику, стали вызывать роды.

И тут начались тревоги, как только наступала схватка, прекращалось сердцебиение плода. Предполагали, что пуповина обвила детёнышу шею - может умереть в любой момент. Не помню их акушерских подробностей, но стоял вопрос - ребенок, или большая опасность для матери. Я выступал за мать. Но для Лиды нет вопроса:

- Только ребёнок! Любой ценой !

Операцию кесарево сечения делали под местной анестезией, наркоз был опасен. Я стоял у изголовья, всё видел. Хирург блестящий. Через 20 минут уже добыл ребёнка, отдал помощнице. А он, ребёнок, молчит. Не кричит, как положено и не дышит. А Лида слушает. И не слышит звуков.

- Что с ребёнком ?!

- Ничего-ничего... Подожди,... девочка.

Похлопали по попе,... оживили. Закончили операцию. Увезли роженицу, унесли ребёнка. Недоношенный, тощий.

Потом меня пригласили в палату, посмотреть на дочку.

Никогда не забуду этого мгновения: лежит что-то красненькое, маленькое и... шевелит губками, как облизывается!

Будто у меня кран какой в душе открылся:

- Твой, на веки!

После этого ..... не скажу, что я всегда был уж очень любящий муж, я - сухой человек. Но одно точно, никогда не стоял вопрос: Сбежать!

Дочка прочно припаяла.

Дальше всё шло, скажем, трудно, но не страшно. Дело сделано, ребёнок есть. Якорь. Дней через десять я самолично привёз их домой на машине.

Так открылась ещё одна сторона жизни - отношения с дочкой.

Назвали Екатериной, в честь бабушки, а по мне, как тетю Катю.

Больше Елисеевна домой в Харьков от нас не убегала. Прилипла к внучке. Лида - служака, как оклемалась, пошла в институт. Прибегала кормить, но скоро молоко пропало. Началось искусственное вскармливание. Потом обнаружили, что у Кати кривошея. Пошли бинтования, массажи. Справились.

Воспитательные проблемы надолго вошли в список моих занятий. Я даже книжечку написал: "Здоровье и счастье ребёнка". Лекции педагогам читал.

Суть взглядов. Чтобы сделать умной, нужно рано, интенсивно и много учить. Привить мораль - через пример и опять же, через книги. Даже через Христа. Родители всё время под прицелом ребёнка. Ни слова лишнего. Своё плохое храни от детей. Пока они сформируются, пусть не знают. Потом самим решать, как судить о родителях.

Долго думал, что в паре: "гены - воспитание" главное. Постепенно акценты сменились: гены важнее. Но без воспитания их не реализовать.

Теперь под обучение подвели научную базу. Оказывается, от умственных занятий растут новые нейронные связи в коре мозга. Но есть пределы - они от генов.

Поэтому Катю с пелёнок развивали, как могли. Не ошиблись, успех имеем: в 33 года стала профессором-кардиологом. А теперь даже в член-корры Академии Меднаук избрали. И не под моим крылом, совсем от другой, терапевтической кафедры.

Летом 1956 года нам дали квартиру в новом доме для врачей. Даже не просил, начальство дало. Уехали из Тубинститута.

Профессиональная жизнь между тем продолжалась. Более того, была на первом месте.

В 1956-м был в Чехословакии, снова по лёгочным проблемам. Описывать чужие города теперь нет смысла - все ездят, по ТВ смотрят. В городах я любил ходить пешком, чаще один. Брал карту и шёл. Музеи, галереи посещал. Альбомы покупал. Рассчитывал, постарею - полюбуюсь. Постарел, а времени как не было, так и нет. Но приятно узнавать на экране: "Здесь я бывал". Магазинами не увлекался, денег всегда мало. Зато книг английских навозил вагон! Около двух тысяч. В каждом городе разыскивал книжные магазины и букинистов. Впрочем, всё это позднее, когда стал депутатом и не боялся таможни. Нет, боялся, конечно, по части крамолы, но не очень. Знал, что не посадят, разве что выезд запретят. На этих книжках дочку английскому выучили. Да и сам романы читал. Теперь перестал, не интересно.

Самое знаменательное внешнее событие того года - речь Хрущева на XX съезде. Впрочем, сам текст я так и не читал, но пересказ слышал - партийным людям читали. Очень впечатляюще! Но для меня нового ничего не прибавило. Знал, что Сталин прохвост. Но так же и:. Может быть гений? Злой гений! Все-таки, если дурак, или банальный подлец не смог бы так Россию раскрутить, вывести на самый верх. Опять же я не заблуждаюсь, не по всем статьям вывел и цена велика, но кто цену меряет через полвека? Важен результат.

Никита, да простят мне фамильярность - тоже личность выдающаяся. Оттепель запустил, Солженицына, "Ивана Денисовича", разрешил. Домов много построил. Правда, с кукурузой в Архангельске насмешил, но кто "Богу не грешен "... Не буду вдаваться в политику. Мне нравился Никита. Даже смешно, когда он в Манеже художников шуганул. Народ и теперь до них не дорос. Впрочем, это не оправдание. Если не растить народ, то и никогда не вырастет.

... ... ...

В 1956 году я отказался от Мединститута и остался только в Институте усовершенствования. Клиника на Рейтерской сохранилась, Ольга заведовала.

С января у нас был второй набор грудных хирургов. Приехали хорошие ребята, заниматься было интересно. Двое из них остались в истории клиники: Юра Мохнюк и Лена Сидаренко. Оба потом вышли в профессора. Слава Богу, живы и теперь. Лена приехала, аж, из Казахстана, учиться лёгочным операциям. Речь о ней ещё будет. Юра - из Новоград-Волынска, там он был главным хирургом. Юра мне друг, хотя давно отошёл от нашей клиники. Ездил на работу в слабые страны. В теннис с правителями играл. Невезучий партнер, в Камбодже с Сиануком, его свергли. Потом в Иране, с шахом - того изгнали.

... ... ...

Хирургические успехи были, но условий не было: три больницы - Рейтерская, Тубинститут и госпиталь и все плохие. Перед начальством не скрывал - недоволен.

И тут опять повезло. Мамолат построил трехэтажный корпус для костного туберкулёза. Эта проблема когда-то была серьёзной, но уже потускнела. Вроде бы и дом для этого не нужен.

А дальше случилось вот что: меня пригласил к себе в заместители, аж, сам А.Н.Бакулев! Да-да. Он поссорился со своим учеником и главным помощником Е.Н.Мешалкиным, который всю сердечную хирургию Бакулеву сделал. Мамалату я о приглашении сказал: -Уеду в Москву.

Переезд к Бакулеву не состоялся - я запросил слишком много самостоятельности и проект отпал. Но об этом я молчал. Начальство струхнуло, что уеду и Мамолат отдал мне новое здание - три этажа на 150 кроватей, с операционной, рентгеном, приёмным покоем.

Мы переехали 7 января 1957 года. Сбылась мечта, получил клинику, которая всё вместит. Первый этаж отвели под туберкулёз (зав - Бендет), второй - (Малахова)- под другие лёгочные болезни, третий (Дедков) целиком для сердца. На втором, кроме того, операционная и рентген. На третьем, конференцзал, кабинет и реанимация.