Николай Амосов - Голоса времен. (Электронный вариант)

Чтобы удержать власть, нужно следующее: 1. Не позволять возвышаться достойным. Даже казнить. 2. Запретить совместные обеды (!), а также диспуты, образование, даже литературу. 3. Держать общественную жизнь под контролем. 4. Иметь сыщиков. 5. Сеять раздоры среди подданных. 6. Давать обещания лучшей жизни. 7. Держать граждан занятыми: строить общественные здания. 8. Дать права рабам и женщинам, хотя бы для того, чтобы иметь осведомителей. 9. Вести войны, чтобы народ нуждался в руководителях.

Ну, каково? 2300 лет назад сказано, и все последующие тираны соблюдали. Включая Гитлера и Сталина, хотя едва ли они читали Аристотеля.

17 января 1987 года. Суббота, утро.

10-го был отчет за год. Показатели чуть хуже 1985-го. В лидеры вышел Леня Ситар. Похвалил. На втором месте Вася Урсуленко, на третьем - Миша Зиньковский, в конце, примерно одинаково, - мы с Геннадием. Мои показатели испорчены самомнением. Оно нахлынуло после выздоровления. Семь больных не следовало брать: непомерно тяжелые, безнадежные. Все и умерли. Теперь собираюсь быть осторожным.

4 мая 1987 г. Понедельник.

Ездил в Москву и в Ярославль к сестре. Пять дней отсутствовал. В студии Останкино записывали для ТВ мою встречу с с московской публикой (организовал С. Б. Шенкман). Полный зал. Волнения не испытал. Были интересные вопросы: О перестройке. Ответ: нужно- бы задействовать страх, кроме пряника. О гласности. Ответ: следует открыть прошлое, хотя бы назвать следователей, без этого нет гарантии перемен. Об этике: вернуть законы Моисея и Нагорную проповедь. О новом мышлении: неизбежны компромиссы, внутри - с частными интересами, вовне - с капиталистами. Нужно учитывать биологические качества человека. Они гораздо сильнее, чем думали, однако все же оставляют надежды на социализм. Разбросал много шпилек в адрес властей. Предполагаю, что все это вырежут, оставят одну физкультуру и медицину. А может, и всю передачу перечеркнут. Теперь с цензурой так неопределенно, что никто уже не знает, что можно.

7 июня. 1987 года. Воскресенье, день.

Социальные события. Хлопочем о хозрасчете. Был в министерстве - просить денег на ремонт общежития, а Л.Н.Кирик, глава министерских финансов, подкинула эту идею, от Федорова, глазника. Я на хозрасчет давно целюсь, но был уверен, что у министерства нет денег, чтобы платить за повышение производительности. Оказалось, могут найти. Тут же я отправился в ЦК и получил всяческое одобрение. Им тоже нужно выдавать "инициативы".

На следующее утро представил мысль на конференцию. Народ вроде бы зажегся. И не только возможностью подработать, самой идеей. "Социалистическое медицинское учреждение нового типа" - так называется эксперимент. В ЦК сказали, что слово "хозрасчет" - не гуманно: жизни оцениваются, а не чурки. Пожалуйста.

Составил докладную записку для начальства. Ее уже дважды прочитали на коллективе и на стенку повесили для обсуждения.

Суть хозрасчета проста. По получаемым от Минздрава деньгам сосчитали себестоимость операций. Теперь можно заключить договор с министерством, чтобы нам платили не по смете и штатам, а за число операций. В Институте будет самоуправление - совет трудового коллектива, он распределит заработки.

4 июля. Суббота. День.

Еще месяц пролетел.

Большие дела затеваются в институте: переход на хозрасчет. Кажется, начальство сдается и разрешит. Ходил по инстанциям, приглашал корреспондента Известий.

Провели всеобщее тайное голосование всего персонала: 76% высказались за эксперимент.

10 октября. Суббота.

По Украинскому телевидению полчаса показывали наш Институт в связи с перестройкой, а больше - мою персону. Целое лето мелькаю на экране: сначала встреча с народом в Останкино, потом "Прожектор перестройки", теперь - это. Стыдно. (А в то же время и приятно. Вот какая скотина - человек!). Одно скажу: никакой фальши не было, всё - правда. Но слишком много. Впрочем, мое тщеславие вполне контролируемое. Не знаю, какая будет жизнь без операций и общения, а без славы точно проживем.

Летали с Лидой в Ленинград. Там была маленькая сессия АМН о медицинской кибернетике, был мой доклад. Удался.

Прочитал лекцию в Центральном лектории Ленинграда. Лет 10-12 назад я у них выступал, и не раз. По окончании подошли старые друзья. Валя, школьная любовь без взаимности. Пашка Прокопьев, с электростанции. Совсем сюрприз: пришла Лида Смольская, из ППГ. Работает физиотерапевтом. Вторично вышла замуж на старости лет, довольна.

23 января 1988 года. Суббота, утро.

Вчера делал отчет за год. Думаю, что наше учреждение - одно из немногих, что идут в ногу с перестройкой. В самом деле: операций сделали 4400 прирост 25%, с АИК - 1560 -рост 52%. Смертность общая -4,6% -на одну треть меньше. Заработки повысились: у ведущих профессий (хирурги, реаниматоры, анестезиологи, АИК-овцы) приблизительно на 50%, у остальных - на 25-30. Народ доволен.

Гласность - полная. Демократия - еще не вся. Совет Трудового Коллектива пока дальше распределения денег не идет, но я их активизирую. Мне Совет тоже предлагает платить, но я гордо отказываюсь. Вполне искренне. За удовольствие нужно самому доплачивать. С меня достаточно получать за кибернетику. Скоро будут перевыборы всех заведующих и меня.

Да, чуть не забыл, мои личные результаты: 185 операций, только АИК-и. 150 - клапаны,. Общая смертность - 11,2%. Это самый лучший год в моей кардиохирургической биографии. И вообще, самое бы время поставить точку. Так нет - жадность: давай 5 тысяч операций, 2 тысячи - с АИКом. Слаб человек!

Примерно подсчитал общее количество своих операций на сердце: получилось около пяти тысяч.

1988 г. 3 июля. Воскресенье.

Главное событие - XIX партконференция. Вот уж такого точно не помню. Много было интересного, но пересказывать не стану. Главный герой - Ельцин, с его историей выдворения из Политбюро. На меня не произвел впечатления. Но фразу Лигачева "Борис, ты не прав" повторяют все.

Такое впечатление, что М.С. планомерно разворачивает демократию. Вот только в экономике пока провал.

1988 г. 6 декабря. Вторник. Вечер.

Вот он и пришел - последний день.

Давно я его ждал со страхом и надеждой: скинуть ношу ответственности за чужие жизни. И остаться:. в ожидании конца.

Разговор об отставке не вел. Виду не подавал, оперировал как всегда.

Утро было обыкновенное.

В день отчета обход бывает до конференции. Внешне он ничем не выделялся. Строгий будничный ритуал с остановками у каждого больного. Думал: "Никто и не подозревает, что это - последний директорский обход"

Особенно грустно стало в детской палате: не обеспечил операции самым маленьким, невинным и беззащитным. Да, надо уходить. Может быть, будущий директор наладит.

И была другая горькая мысль: "Ухожу побитый ". Нет, не грешен в том, чтобы злорадствовать: "И другие не добьются". Хочу, хочу, чтобы добились!