Роберт Мейсон - Цыпленок и ястреб

— Прямо к северу от Лимы большой бой, — сказал Оуэнс. — Где вы вообще были? Майор злится. Увольнительная есть? Там жарко. Нет правда, майор здорово злится.

Нэйт решил, что настала пора открыть консервированную ветчину, которую он сберегал на Рождество. Мы тихонько посидели в палатке. Ветчина была хорошая.

Сразу после рассвета в палатку ворвался Лиз:

— Новый Парень погиб.

— Что? — сказал Гэри.

— Новый Парень. Ну, знаешь, тот, кто прибыл на замену. Попали в голову. Так, ребята, давайте собирайтесь.

Я подумал: если что, мне уделили бы столько же внимания? "Мейсону попали в голову. Так, ребята, давайте собирайтесь".

— Что там? — спросил я.

— Жарко, — ответил Лиз. — Плотный автоматический огонь. И все в том же месте, где мы шарились последние две недели. Вчера чарли решили повоевать. Вы должны взять две машины, которые сейчас вернутся. Моя пошла по пизде. Нэйт, мы с тобой берем первую, а вы с Гэри займете следующую. Ага?

Между отлетом Лиза с Нэйтом и прибытием нашего вертолета был почти час. Мы с Реслером в одиночестве сидели в уголке палатки. Я курил. Реслер похрустывал костяшками пальцев.

— Милях в двадцати от Кинхон есть островки, — сказал Гэри.

— Знаю.

— В двадцати милях. Еще и совершенно необитаемые.

— А ты откуда знаешь?

— Рассказывали.

— Потрясающе.

— Никогда не думал о том, чтобы смыться?

— Иногда.

— Вот и я. Иногда. Получается, мы с тобой трусы.

— Выходит так. Но мы же летаем, верно? Не такие уж, значит, и трусы.

— Да, наверное так, — он сделал паузу. — Когда начинается штурм, я чувствую себя храбрым, мне почти хорошо в гуще всего этого. Я как ястреб, что ли.

— И я тоже. Когда в гуще. Но вот сейчас я бы смылся при малейшем поводе. Так кто я? Цыпленок или ястреб?

— Ты цыпленок-ястреб, — улыбнулся Гэри.

— Ага.

Наступило молчание. Да, подумал я. Мы оба перепуганы до безумия. Я чувствовал себя так, словно меня ведут на казнь.

— Как думаешь, на сколько бы нам хватило вертолета с полным грузом пайков? — спросил Гэри.

— Ну блин, на несколько лет, наверное. Две тысячи фунтов еды.

— Может, стоит взять меньше еды и вместо нее прихватить несколько девчонок, когда полетим.

— Куда полетим?

— На остров.

— Знаешь, а ты прав. Такое можно сделать.

— Я знаю, что можно, — Реслер гордо улыбался.

Я был в восторге от идеи. Да, Боже, мы можем такое сделать!

— Вот и все. Вот и ответ. Мы просто продолжаем летать. У нас будет большой груз пайков. Мы можем задержаться в Кинхон, взять нескольких женщин, долететь до острова, приземлиться, выгрузить и то, и другое. Потом один из нас должен увести вертолет от острова и избавиться от него.

— А зачем избавляться? Можно ведь его просто замаскировать. Может, там хватит деревьев и всякой хрени, чтобы спрятать "Хьюи". А если не будет, тогда мы его выбросим.

— Согласен. Если не будет.

— И еще бухла возьмем. Видал? Мы с тобой, плюс две офигенные девчонки лежим под пальмами. Нужно еще радио взять, чтобы следить за событиями на войне. Ну, типа чтобы знать, что мы пропускаем.

Гэри стал озабоченным:

— Может, надо сначала залететь в Плейку.

— Зачем?

— Ну, не знаю, хочу ли я там жить вообще с любой девчонкой. Помнишь Мэри, там, в Плейку, где я провел целую ночь?

— Ага.

— В общем, она меня любит.

— Ах, Гэри, она… — не любит она тебя, ей нужны твои деньги. На билет из этой долбаной страны. — …Она хорошая, да?

— Она меня любит.

И вдруг мы оба замолчали. Каждый смотрел в сторону, погрузившись в мысли. Мои силы ушли. Что за дурацкая идея. Ебаное желаемое за действительное, не больше. Посмотри правде в глаза. Правде в глаза. ПРАВДЕ В ГЛАЗА!

— Гэри, похоже, в Плейку нам нельзя. У нас может выгореть, только если мы будем нормально лететь, а потом исчезнем. Может, нам сойдет с рук посадка в Кинхон. Там плотное воздушное движение.

— Только с Мэри.

— Гэри, не сходи с ума.

— Так, ребята, ваша очередь, — в палатку нырнул Уэндалл. Остров с пальмами и бронзовые девичьи тела растворились в воздухе. — Борттехник латает кое-какие дырки, но лететь можно будет уже через минуту.

Уэндалл выглядел бледноватым:

— Старик хочет, чтобы вы присоединились к группе в Лиме. На сегодня есть кое-какие задания. Надеюсь, так вам будет лучше.

Борттехник вместе со старшим инженером осматривал вертолет. Их беспокоили пробоины в хвостовой балке, потому что пули могли пробить трансмиссионный вал рулевого винта или тяги управления. Но этого не случилось. Борттехник заклеил дыры зеленой лентой, почти совпадавшей по цвету с краской обшивки. Теперь это был наш вертолет.

Небо, словно намекая на что-то, было затянуто облаками. На перевале Анкхе Гэри пришлось опуститься до пятидесяти футов, чтобы не терять видимость. Мы приземлились в Лиме.

— Что там такое на дороге? — спросил я Коннорса. Пока мы кружили над Лимой, выполняя заход, то заметили толпу людей вокруг какой-то большой кучи, накрытой брезентом и перевернутый "мул".

— "Сапог", водитель мула, потерял управление и перевернулся.

— Покалечился?

— Нет. Погиб.

— Вы с Реслером — Красный-4, - сказал Лиз и помчался к голове строя. Зона Лима просто бурлила. Солдаты перебегали в небольших группах, разыскивая назначенные им вертолеты. Несколько "Хьюи" поднимались в воздух с грузом на подвеске. На посадку заходил "Чинук", принесший с зоны Гольф толстую черную топливную емкость.

— Сэр, моим людям занять места? — спросил меня сержант Кавалерии.

— Давай, сержант. Забирайтесь, — я поглядел на другие отделения, выдвигающиеся к машинам. — Уже скоро вылетаем.

Он обернулся:

— Пошли!

Они вскочили в вертолет секунд, наверное, за пятнадцать.

Строй был чудовищный, больше сорока машин. Я такие особенно ненавидел. И мы опять занимали четвертую позицию. Нам приходилось здорово разгоняться, оказавшись на внешней стороне разворота и сбрасывать скорость, как бешеным, если строй поворачивал в нашу сторону. И потом, машина была развалюхой. Когда мы взлетали, турбулентность от строя прибила нас к земле и вертолету пришлось изо всех сил напрягать свои бедные потроха. Мы нагнали строй уже на крейсерской высоте и смотрели, как идет подготовка. Дым поднимался длинными полосами, уходящими на запад. Жокеи из ВВС с грохотом промчались обратно на базу — их работа была окончена. Теперь по зоне работали наши ганшипы — ракетами и пулеметами. Пилотировал Гэри, а я просто смотрел на шоу, покуривая сигарету. Будто в кино. "Сапоги" позади меня орали друг на друга сквозь вертолетную какофонию, ухмылялись, смеялись, курили, напуганные до одури. Машины в строю поднимались и опускались по волнам воздушного моря. Когда вы летите в строю, он всегда выглядит неуклюжим, потому что два вертолета никогда не бывают на одной высоте. Если смотреть с земли, то вы видите плоскую букву V, и она смотрится красивей. Одним из радиошумов был голос полковника: