Вячеслав Кондратьев - Встречи на Сретенке

И всех прихватило этим "завтра"... Представилось запорошенное мокрым снежком поле, на котором будут они как на ладони, и страшная жгучая команда "вперед", не оставляющая надежд. Володька завернул еще цигарку и жадно затянулся. Вадим побледнел. Заворочался в углу немолодой подполковник. Смачно сплюнул Генка. Хрустнул пальцами капитан. Стало тихо, тихо... Эта тишина была неприятна, она угнетала, и потому, когда капитан Ширшов сказал, что неплохо бы подумать, как будут они действовать завтра, все облегченно вздохнули, а Генка сразу кинулся в спор:

- Чего думать, капитан? Оперативный план наступления, что ли, будем разрабатывать? Эх, все от своих штабных замашек не избавишься, начальничек. Рядовые мы теперь! Наше дело телячье - куда погонят, там и пасись. Винтовочку в руки - и ать-два! От карандашика надо отвыкать, капитан.

- Да, пожалуй, нам думать нечего, - заметил Володька.

- Думать всегда надо, - не согласился капитан Ширшов. - Вы, конечно, понимаете, что никакой поддержки не будет. Командование и не рассчитывает, что мы возьмем этот населенный пункт. Цель другая - разведка боем, как вы сами догадываетесь. - Ширшов обвел всех взглядом, немного помолчал, а потом огорошил: - А если мы эту деревню возьмем?! Что тогда?

- Брось, капитан, - махнул рукой Генка. - Слыхал я, что здесь не одна часть наступала и ни хрена не вышло... Лично у меня только одна мыслишка ранило бы, да не очень сильно. Искупил кровью, и все.

- Если мы возьмем ту деревню, то вину может искупить весь батальон, а не только те, кого ранит. Ясно? - И капитан Ширшов уперся взглядом в Генку.

- Вот ты как, капитан, завернул, - пробормотал Генка недоверчиво. - Такое дело обмозговать, наверно, стоит. А ты что, старшой, думаешь? - повернулся он к Володьке.

- Во-первых, как нам ее взять? Потом, почему вы, капитан, решили, что нам за это вину скостят?

- Я не решил, а высказал предположение. А вот как взять, об этом и думаю. Ведь целый офицерский батальон! Стоит же он чего-то!

Пожилой подполковник перестал посапывать, опустил воротник и повернулся к ним - заинтересовался, видать, разговором. Вадим глядел на Ширшова широко раскрытыми глазами.

- А что? Давайте возьмем! Во будет здорово! - вырвалось у него. - И всех отпустят...

- Ну куда ты лезешь, фазан? - уже добродушно остановил его Генка.

Но у остальных не вызвал улыбки наивный лепет Вадима, наоборот, они насупились, задумавшись о том, что ждет их завтра, точнее, уже сегодня на рассвете, а Вадим подвинулся ближе к Володьке, который казался ему доступнее других.

- Вы знаете, - зашептал он, - до сих пор не могу опомниться... Все как во сне... передовая, приказ, наступление... и все, что случилось... Мне орден надо во что бы то ни стало, а я... я в штрафбате...

- Орден? Во что бы то ни стало? - усмехнулся Володька.

- Да, - очень серьезно ответил Вадим. - Мне он вот так, - поднял он руку к шее, показывая жестом, что орден ему нужен позарез.

- Своей девчонке обещался героем вернуться?

- Нет, - покачал головой тот. - Я человека могу спасти...

- Вот что... - протянул Володька.

- Поможет орден, как вы думаете? - Губы его дрожали.

- Должен помочь, - стараясь придать голосу убежденность, ответил Володька, кладя руку на плечо Вадима.

- Спасибо, что так ответили. А то мне некоторые говорили... Спасибо... Вадим схватил Володькину руку, пожал, а потом добавил: - Лишь бы не убило... раньше времени. - И сказал это как-то так спокойно, отрешенно, что Володьку передернуло и он перевел взгляд на Ширшова.

Тот сидел в той же позе, сжав пальцы рук, а потухшая цигарка торчала в тонких, крепко сжатых губах.

- Ну, что надумал, капитан? - небрежно спросил Генка.

- Разве мы с вами на "ты"? - поднял глаза Ширшов, почему-то только сейчас обративший внимание на это, хотя Генка и до того говорил ему "ты".

- На воле выкать будем, а здесь нечего, одна должность - рядовые, буркнул тот и повторил вопрос: - Что надумал, спрашиваю?

Ширшов не успел ответить, полог из плащ-палатки, закрывавший вход в землянку, приоткрылся, и по земляным ступеням стал спускаться к ним молодой розовощекий командир штрафбата в лихо заломленной кубанке, из-под которой вился светлый чуб. Вадим и Володька приподнялись первыми, но комбат остановил.

- Сидите, - сказал он, присев на корточки у печурки. - Курить будем? достал пачку "Беломора" и протянул.

- Спасибо, - поблагодарил Ширшов, взяв папиросу. - Очень хорошо, что вы зашли. Мы вот думаем тут, товарищ старший лейтенант, как взять нам деревню, на которую завтра будем наступать.

- Взять? - поднял брови комбат и с интересом посмотрел на Ширшова. - Два месяца с этой деревенькой бьются. Потому нас и прислали. Трудно будет. Очень трудно. Что вы придумали, капитан?

- В сорок втором в нашем подразделении сложилась схожая обстановка, тоже была поставлена задача овладеть населенным пунктом, а до нас его не могли взять несколько частей, все поле было усеяно. Мы с командиром батальона решились на такую операцию: к концу ночи вывести батальон на исходные позиции и, пока темно, проползти сколько удастся, а потом в атаку, причем молча, без всяких "ура" и без перебежек. С ходу пробежать остаток поля, несмотря ни на какой огонь...

- Получилось? - перебил комбат.

- Получилось. И потерь было мало. Немцы очнулись, когда мы были уже на полпути. Бежали быстро, они не успевали менять минометные прицелы. Все поле только бегом! Полагаю, раз такое могли обыкновенные солдаты, то мы офицерский батальон - тем более. - Ширшов замолчал.

Комбат штрафного оглядел всех.

- Как остальные на это дело смотрят?

- Если возьмем деревню, искупим вину? - спросил Генка.

- Это будет решать командование, - суховато сказал комбат и неодобрительно взглянул на Генку. - Я бы на вашем месте, старший лейтенант, постеснялся о таком спрашивать. Выполните боевую задачу сперва.

- Прости, старшой, вырвалось невзначай, - Генка не очень смутился. - А вообще стоит. Может, с ходу и выйдет. Договориться надо со всеми - без перебежек так без перебежек! Чтоб только раненый имел право залечь,ну и... убитый, конечно...

- Разумеется, только так, - подтвердил Ширшов.

- Сколько до деревни, комбат? Метров восемьсот?

- Даже чуть меньше.

- Пробежим, где наша не пропадала! - резанул ладонью воздух Генка.

- Ну, что же... - поднялся комбат. - Пойдемте со мной, капитан.

- Есть, - вытянулся Ширшов.

Когда комбат с Ширшовым вышли из землянки, Генка продолжил:

- Такое по мне. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Соображает штабник все-таки. А ты как смотришь? - спросил он Володьку.

- Другого-то нету!

Тут подал голос пятый, и они увидели полноватое, обрюзгшее лицо подполковника.

- Чернов, - представился он. - Я слышал предложение капитана. Мне, конечно, трудновато будет без перебежек, мотор уже не тот, но, думаю, можно надеяться на успех. Главное - надежда... - Он завернул цигарку и закурил.