Константин Кромиади - «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

Одновременно довольно успешную работу развернуло Пропагандное управление. Помимо газеты Дабендорфской школы «Заря», теперь стали выходить орган КОНРа «Воля народа», военный орган «За Родину» и орган военно-воздушных сил «Наши крылья». Помимо печатных органов, пущена была в ход и радиостанция КОНР на русском языке.

Конечно, при таком положении приходили люди, работавшие на фабриках и заводах, и тогда мы вступали в конфликт с Главным управлением СС (СС-Хауптамт) [44] Вероятно, автор путает Главное управление СС с Главным административно-хозяйственным управлением СС, в ведении которого действительно находились различные фабрики и заводы. . И тем не менее вопросы разрешались в нашу пользу. Таковы были требования времени, и немцы редко когда отказывали нам в наших просьбах. В этих вопросах положительную роль играл полковник СС Крегер, который заменил при Власове нашего дорогого Штрик-Штрикфельдта. В это время из кругов немецкого военного командования мало кто вмешивался в наши дела, если не считать генерал-полковника Гудериана, начальника Генерального штаба немецкой армии, который в теплых словах поздравил Власова после обнародования Манифеста.

Параллельно с посещаемостью штабов стали поступать и пожертвования как от местного русского населения, так и от рабочих и пленных с Востока. Жертвовали деньгами, старыми золотыми монетами, золотыми крестами и обручальными кольцами и разными другими ценными вещами. Кто-то пожертвовал две дюжины часов, а один принес Власову официальный документ, подписанный Петром Великим. Особенно трогательны бывали сборы, совершаемые в лагерях между рабочими, которые доставлялись Власову через делегации рабочих. Пожертвования продолжали поступать все время, пока наши части находились в Берлине. Когда наши части покинули Берлин, а я должен был остаться, чтобы эвакуировать наших отставших людей (эвакуация Берлина была запрещена Геббельсом, и ослушников карали смертью), ко мне поступили последние 43 тысячи марок. Удивительнее всего то, что к тому времени фронт подошел вплотную к Берлину и по ночам слышна была далекая канонада, а люди не только продолжали жертвовать, но КОНР, 50 членов которого подписали Манифест, разросся до 102 членов, а Научный совет — до 100 членов.

Как-то пришел на прием к Власову старик рабочий с Востока. Он работал на фабрике с двумя сыновьями, и они сэкономили три тысячи марок, которые он и его сыновья жертвуют Освободительному движению. Андрей Андреевич попробовал убедить старика оставить деньги на нужды своей семьи, но тот обиделся, и пришлось принять пожертвование.

Итак, в повседневной беготне, в заботах и хлопотах дни протекали быстро. Незаметно подошли рождественские праздники. На Новый год КОНР решил устроить новогодний вечер с приглашением сотрудников всех своих отделов, а генерал Власов поздравил всех наших соотечественников в «Воле народа» нижеследующим обращением:

Дорогие друзья!

Поздравляю всех соотечественников

с Новым Годом.

Доблестным солдатам и офицерам Освободительных Армий,

трудящимся, временно оторванным от родной земли и на чужбине своим трудом способствующим Освободительной борьбе против большевизма.

Братьям и сестрам, томящимся под гнетом сталинской тирании,

всем, кто борется и трудится во имя свободы и процветания своей Родины и своего Народа.

От всей души желаю в наступающем году успеха, победы над врагом, Освобождения Народов России от ненавистного большевизма и возвращения на свободную, счастливую Родину.

На этом вечере встретились все наши сотрудники, многие из которых друг друга не знали. И, несмотря на то что в начале 1945 года судьбоносные дни наши были не за горами, вечер прошел довольно удачно, все чувствовали себя непринужденно и весело. А самое главное — люди перезнакомились между собою и создалась атмосфера одной большой семьи, что в другой обстановке достичь было трудно.

Помню, как после этой новогодней встречи наши офицеры из Красной Армии, захлебываясь, рассказывали, как хорошо было на вечере и что никогда раньше они так Нового года не встречали. Однако их заявление меня нисколько не удивило после того, как еще в 1942 году в РННА два наших майора попросили меня освободить их от участия на обеде, где должны были обедать все наши старшие офицеры, во главе с начальником штаба командующего Средним участком [45] Правильно — начальник штаба группы армий «Центр». фронта, лишь только потому, что они никогда раньше на таких обедах не присутствовали.

17 января 1945 года председатель КОНРа генерал-лейтенант Власов подписал договор с немецким правительством о финансировании Освободительного движения в необходимых рамках, и кредит этот должен был быть погашен будущим правительством освобожденной России. Требование первой суммы в 5,5 миллиона марок было подготовлено в личной канцелярии генерала за его подписью, скрепленной подписью начальника канцелярии. Только после получения этой суммы КОНР мог платить жалованье своим сотрудникам (см. приложение).

Тут я должен сделать оговорку: вступив в командование войсками восточных областей (1 января 1944 года), генерал Кестринг уравнял в правах офицеров и солдат РОА с немецкими чинами. Таким образом, утвержденные офицеры и солдаты РОА оплачивались, но гражданские лица штабов и канцелярий работали бесплатно, пока КОНР не получил немецкого правительственного кредита.

Не прошло много времени после обнародования Манифеста, когда стала реагировать и периферия. Так, например:

1. В начале декабря по немецкой линии в Троппау предстоял конгресс русской молодежи (приглашалась молодежь и из лагерей рабочих с Востока). Руководители обратились к Власову с просьбой послать на конгресс своего представителя. Поговорив с генералом Жиленковым, Власов приказал мне взять, кого бы я хотел, и поехать в Троппау в качестве представителя КОНРа. Я взял с собою начальника охраны штаба, капитана Каштанова и лейтенанта Мельникова. Приехали в Троппау (Силезия). Народу собралось много, было много представителей из лагерей рабочих, приехали представители и от русского Кадетского корпуса (из Югославии). Конгресс прошел прекрасно, но выяснилось, что среди советской молодежи в лагерях большой процент туберкулезных вследствие тяжелой работы и недоедания. Вернувшись домой, я доложил Власову в присутствии Жиленкова о конгрессе и о состоянии советской молодежи в лагерях, которой нужна скорая и радикальная помощь. Андрей Андреевич принял это близко к сердцу и сказал, что через неделю будет первое заседание КОНР и мы поднимем этот вопрос, а Жиленкову поручил сделать доклад о русской молодежи в лагерях.