Иван Бессмертный - Силуэты разведки

— И, тем не менее, не мешало ли это заниматься основной деятельностью?

— Начнем с того, что я ведь не один там был. Да и по большому счету резидентов иностранных разведок и так зачастую знают. В той же Либерии резидентом американской разведки был мой старый знакомый, к выдворению которого ранее из Нигерии я приложил руку. У нас были нормальные отношения. Я часто бывал у него дома, где имелась очень хорошая библиотека, в частности целые стеллажи книг по искусству. И среди них на видном месте, как на показ, стояла книга Баррона с упоминанием обо мне. Тем самым он давал понять мне, что знает, кто я на самом деле. Как-то я не выдержал и прямо сказал ему: «Не надоело книгу напоказ выставлять?» После этого убрал.

— Вскоре вы оказались в Союзе, а потом — в Украине. Как все это происходило?

— Тогда ситуация сложилась таким образом. Когда я вернулся, до 1986 года работал в Москве, в центральном аппарате разведки. И, вдруг, меня стали оформлять резидентом в Турцию. А турки мне очень вежливо отказали. Дали понять: мол, сколько же можно?.. И тут я понял, что у меня уже — никаких перспектив насчет работы «в поле». Тогда мне предложили на выбор три места работы: первое — возглавлять разведку Эстонии, второе — возглавлять разведку Таджикистана, третье — стать заместителем начальника разведки Украины.

Я избрал Украину. В моем подразделении, которое я возглавлял в Москве, было больше половины украинцев. Они, естественно, поддержали мой выбор. Да и здесь, в Киеве, меня очень хорошо встретили.

— Вы приехали в Киев в 1986 году, здесь же как раз грянул Чернобыль…

— Знаете, разведка отличается от других военизированных подразделений как раз тем, что в ней более либеральные нравы. И очень часто есть возможность выбора. Как только в Украине взорвался Чернобыль, мое начальство пригласило меня к себе. «Может, не поедешь?» — спрашивает. Говорю: «Я не сволочь». Здесь уже было дело чести.

— Сейчас вы— профессор Института СВР Украины. Вы уже давно работаете в этом закрытом учебном заведении?

— Ушел в запас в 1991 году. Мне было 59 лет. Поначалу соображал — кем быть? Пошел в одну конторку — чувствую, в ней пахнет воровством. Пошел в другую — такое же впечатление. Еще походил немного — решил: нет, не буду отрываться от службы. Пошел в отдел кадров. И первый зам. начальника кадров тут же, при мне, позвонил в Академию, тогда это еще был институт подготовки кадров, и сказал руководству: «Вот я к вам хорошего человека направляю». В тот же день появился в институте — и тут же был зачислен.

— Какие предметы преподаете вы в Академии внешней разведки?

— Теорию разведывательной деятельности. Эта тема хороша тем, что я учу основам — как быть шпионом.

— То есть какая-либо политическая составляющая напрочь отсутствует?

— Есть такой анекдот. Идет обсуждение вопроса: как строить мост — вдоль реки или поперек? Решили, что лучше всего — вверх, а там — как прикажут… Так вот, я строю свою теорию вверх, и она не носит никакой политической окраски.

— Анатолий Викторович, все годы работы в разведке вы участвовали в противостоянии КГБ — ЦРУ. Теперь, когда КГБ разрушен, а в независимой Украине ЦРУ считается дружественной спецслужбой, — это не вызывает у вас дискомфорта?

— Вы знаете, есть постулат, который, в общем-то, никто и не собирается опровергать: дружественных разведок не бывает. Партнерство осуществляется постоянно. Сейчас — это взаимодействие по борьбе с транснациональной преступностью. Но даже это партнерство в любом случае осуществляется в форме противостояния. Если между разведками начинается дружба, то это уже не взаимодействие, не взаимопомощь, а подчинение и закабаление одной разведки другой. Да, я всю жизнь работал против главного противника. А главным противником были, прежде всего, Соединенные Штаты Америки, страны НАТО, ну, и Китай одно время был.

— Сейчас вы стыкуетесь с американцами? Они, наверное, интересуются вашей предыдущей работой? Как вы отбиваетесь от их вопросов?

— Вразведке существует железное правило, которое называется «принцип фрагментарности». Он заключается в том, что каждый разведчик должен знать только то, что ему положено знать по его должности и по порученному участку работы. Все остальное — от лукавого. Этот принцип свято соблюдается.

Я рад, что я востребован и до сих пор занимаюсь любимым делом. За последнее время подготовлено и прочитано сотни лекций для будущих украинских разведчиков. Некоторые из слушателей уже работают за границей. Жизнь продолжается.

Валентин Барзинский, полковник в отставке, бывший сотрудник внешней разведки КГБ и СБУ, системный аналитик и президент общественной организации «Системный информационно-аналитический центр». Занимается вопросами оптимизации систем управления, исследует возможности организации современного менеджмента для внедрения новейших технологий. Приключенческий сериал «Охота на гения», снятый по произведениям Валентина Барзинского, с успехом демонстрировался на ведущих телеканалах России и Украины.

— Валентин Павлович, в основе сюжетов большинства ваших книг лежат возможные прикладные аспекты научных достижений 2-й пол. XX в., например, в области биотехнологии, которые могут быть использованы и в качестве основы для создания новых видов вооружений, а также оружия для террористов. Чем вы объясните такой выбор?

— Приходится заниматься принципиально новыми технологиями, координировать усилия специалистов по различным направлениям. Кому как не нам видеть потенциальную опасность их двойного применения. Приведу пример. Год назад пришлось общаться с одним ученым — специалистом в области фармакологии. Лекарства нового поколения, которые он разработал, после небольшой модификации и доработки вполне могут быть использованы в качестве оружия для ведения бактериологических войн. Научный прогресс остановить невозможно, но довольно много времени было потрачено на то, чтобы найти варианты защиты изобретения и исключения доступа кнему посторонних.

— Известно, что еще в XX веке во многих странах велась разработка специальных технических средств и методов дистанционного воздействия на людей (например, излучения в области инфранизких частот) с целью управления их психофизическим состоянием и поведением. Предусматривались и варианты воздействия на окружающую среду с последующим его отражением на людях. Все это можно квалифицировать как экологическое оружие. Не могли бы вы прокомментировать, какую реальную угрозу несут такие разработки? Может, здесь больше мистики?