Максим Котин - И ботаники делают бизнес

На собрании акционеров, однако, все пошло не так, как он рассчитывал. Депутат Вася, с которым у него сложились вполне дружеские отношения, неожиданно заявил Федору, что ожидал совсем других показателей. Компания-то убыточна. Где наши деньги? Где прибыль? Где капитализация?

Обвинения звучали абсурдно: нельзя быть прибыльным, когда строишь сеть и инвестируешь деньги в рост. Федор стал защищаться, и встреча партнеров быстро превратилась в перепалку.

Федор отвечал, что операционно каждый отдельный магазин вполне рентабелен. А депутат говорил, что его не интересуют операционные показатели отдельных магазинов. Федор напомнил, что книжный бизнес – не нефтяной и невозможно в нем за полгода окупить вложения и получить сверхприбыли. А депутат говорил, что речи о сверхприбыли не идет – нет ведь вообще никакой прибыли. Федор предложил обсудить любые допущенные ошибки и сказал, что готов выслушать любые конкретные предложения. Конкретных предложений у депутата не было, на ошибки он указать не мог.

«Я готов учиться у любого человека, который может управлять в республике книжными магазинами лучше меня, – покажите мне этого человека», – сказал Федор. Депутат показать человека не смог и вынужден был отступить. Федор понял, что его критиковали не ради того, чтобы принести пользу общему бизнесу, а только для того, чтобы он чувствовал себя виноватым.

Получать выговор было тем обиднее, что депутат Вася сам-то не торопился выполнять условия их соглашения. В начале лета компаньоны договорились, что Федор будет строить сеть, используя финансовый ресурс Холдинга. Деньги должны были поступать в виде займов от входящих в Холдинг компаний или же банковских кредитов под залог активов Холдинга. Но у депутата не существовало никакого финансового плана, и свою часть работы он делал не то чтобы очень аккуратно. Когда доходило до дела, вдруг оказывалось, что обещанных денег нет и надо подождать – неделю, другую, месяц.

Депутат Вася, судя по всему, вообще относился к своим обязательствам без лишней трепетности.

Так, помимо публичной борьбы за народное благо и частной деятельности по повышению собственного благосостояния он увлекался еще и бальными танцами и однажды, когда ему понадобились танцевальные туфли, попросил Федора купить их по случаю в Москве. Федор, разумеется, туфли купил, однако при передаче денег за них не получил.

Депутат, кажется, думал, что возвращать деньги за туфли необязательно. Он как будто удивился, когда Федор попросил отдать ему сумму, указанную в чеке, и сослался на то, что просто нет при себе таких денег. Федор предположил, что Вася думал, будто ему будет сделан такой подарок, и такие подарки преподносят ему время от времени остальные директора входящих в Холдинг компаний. Может быть, поэтому Федору пришлось несколько раз напоминать о долге: депутат протанцевал в новеньких туфлях больше месяца, прежде чем все-таки вернул деньги.

Близкое знакомство с хозяином всего Холдинга оказалось не более приятным. В конце года Папа (а именно так называл его Вася) сошел со своего чиновничьего олимпа и лично приехал в офис одного из собственных предприятий, чтобы проинспектировать работу теневых фирм, бизнес которых, как правило, держался на контрактах госкомпании, которой Папа и руководил. Так, в Холдинг входила мебельная фирма, которая поставляла госкомпании мебель, а также охранное предприятие, которое оказывало госкомпании охранные услуги, и даже столовая, которая столовала сотрудников госкомпании.

Когда Федор приехал на место, он увидел толпу людей, которая дожидалась своей очереди, потела и нервно курила. Это были директора предприятий Холдинга. Федор понял, что он был чуть ли не единственным относительно независимым партнером, потому что его бизнес не зависел напрямую от контрактов госхолдинга. В этом Федор даже нашел что-то хорошее: значит, партнеры не дураки и понимают, что такая система неустойчива, пытаются измениться, начинают сотрудничать с независимыми коммерсантами.

Однако когда очередь дошла до Федора, стало понятно, что Папа относился к нему не как к равноправному партнеру, а как ко всем остальным людям из этого коридора, то есть как к одному из своих подчиненных. Федор решил не тратить времени на развенчание его иллюзий, а просто рассказал о том, что сделано за год и какие свершения предстоят в новом. «Хорошо», – сказал Папа и отпустил его с богом. Бремя лежащих на нем лет, наполненных интригами и борьбой за власть, сделало его крайне немногословным. За весь разговор он едва выдал три предложения. Депутат Вася, ерзавший рядом на стуле, явно испытал облегчение, что отчет строптивого компаньона начальнику и тестю прошел без проблем.

Федор покинул помещение со смешанными чувствами. С одной стороны, никакой катастрофы не случилось. С другой стороны, Федору стало абсолютно ясно, что он и партнеры слишком разные люди.

Он понял, что у великого американского коммерсанта Сэма Уолтона имелись веские причины на то, чтобы не искать партнеров с большим мешком денег, а терпеливо работать семь лет, прежде чем открыть второй магазин.

Впрочем, дело было сделано – что теперь стенать? Нужно было трудиться дальше. Впереди Федора ждала большая работа, правда, не озаренная уже, как прежде, светом великой надежды, а залитая отравой сомнений.

Впереди Федора ждала Воркута.

Нельзя было придумать ничего глупее, чем открывать книжный магазин в Воркуте.

От Сыктывкара до Воркуты – почти тысяча километров. Это вдвое больше, чем до Кирова, и почти столько же, сколько до Москвы. Но до Москвы и до Кирова из Сыктывкара можно было доехать на машине. До Воркуты на машине добраться было нельзя.

Если человек хотел попасть в Воркуту на автомобиле, он должен был ехать триста километров до Ухты, а потом ставить машину на железнодорожную платформу и тащиться с ней на поезде.

И если в Кирове жило почти полмиллиона человек, в Москве пятнадцать миллионов, то в Воркуте было всего семьдесят тысяч жителей, причем не студентов и интеллигентов, а шахтеров и работяг, и каждый год после распада Советского Союза их становилось все меньше, потому что не так-то много людей хотели жить всего в ста сорока километрах от Северного Ледовитого океана.

Нельзя было придумать ничего глупее, чем открывать книжный магазин в Воркуте, однако это был третий по величине город республики. А Федор бредил идеей строительства республиканской сети и еще не знал, что в реальном бизнесе ничего не значат административные границы между территориями и людьми, прочерченные однажды по произволу чиновников.

Он не знал, что настоящий бизнесмен должен мыслить не черточками на карте, а думать о том, где живет больше людей и насколько они образованны, сколько будет стоить доставка и можно ли найти квалифицированную рабочую силу. И если удобнее и быстрее доставить книжки в город Киров в соседнюю область, надо доставлять книжки в Киров. А Воркуту оставить шахтерам. Пусть ты не сможешь красиво называть себя лидером рынка республики, но зато будешь хорошо зарабатывать, вместо того чтобы бороться с предопределением.