Кристиана Дерош-Ноблькур - Тутанхамон. Сын Осириса

Женитьба царя на девушке незнатного происхождения была прямым вызовом фиванскому жречеству. Можно допустить, что в первые годы своего правления царь придерживался политики компромиссов, появляясь (несмотря на женитьбу) с матерью-царицей, принцессой крови, на официальных церемониях. Но вскоре уже Тии, только одна Тии, занимала почетное место на пирах, устраиваемых в каждом из городов, куда прибывал Аменхотеп III. Единственное исключение было сделано для старшей дочери царской четы, Ситамун, на которой фараон женился, как бы отдавая более чем достаточную дань ее божественному происхождению. Тем не менее это не мешало молодой женщине почитать и уважать своих преданных родителей, царскую чету. По-видимому, двор пытался изменить саму суть царской генеалогии и подчеркнуть значение происхождения по материнской линии: дочери возвышались над сыновьями и изображались наравне с царями на цоколях монументальных статуй в огромных храмах или на стенах гробниц высокородных сановников царства. Принцы никогда не изображались; вместе с тем они, несомненно, существовали, поскольку нам известно, что будущий Аменхотеп IV не мог не присутствовать при дворе в Малькате.

Когда царь планировал сооружение своей гробницы, он включил в план постройки две дополнительные камеры, которые должны были располагаться в глубине; одна предназначалась для Тии и другая – для Ситамун, старшей дочери. Аменхотеп IV – Эхнатон последовал его примеру, когда при сооружении нового города официально объявил, что будет похоронен в нем вместе с женой Нефертити и старшей дочерью, Меритатон.

Мемориалы Ситамун были обнаружены в гробнице ее бабушки и дедушки, Туи и Юйи, где она изображена на спинках кресел. Обращенная лицом к царице Тии, Ситамун оказывает ей знаки внимания или величественно сидит, принимая золотое ожерелье. На ее высоком головном уборе – корона из лотосов, которую носили только царские фаворитки и принцессы, вышедшие замуж за своих отцов. Ее имя вписано в картуш: тюбик с краской для век (в настоящее время находящийся в музее «Метрополитен») со спаренными картушами Аменхотепа III и Ситамун служит дополнительным и исчерпывающим доказательством их брака. Наконец, и это самое важное, в царской столице, на левом берегу реки, располагались дворцы разных принцесс, и до сих пор не установлено, кому они принадлежали, но для нас наибольший интерес представляет дворец Ситамун.

Управляющим ее имениями царь назначил, возможно, самого влиятельного тогда человека в стране: Аменхотепа, сына Хапу. Его положение в дворцовой иерархии было настолько высоким, что, когда он умирал, фараон милостиво разрешил ему воздвигнуть усыпальницу неподалеку от царских заупокойных храмов – жест исключительный и почетный для человека незнатного происхождения, который не имел на то права. Аменхотеп родился в Атрибисе в дельте Нила, вероятно, во времена правления Тутмоса III, и благодаря своей мудрости и проницательности, если верить источникам, прожил ровно сто десять лет. После смерти его едва ли не обожествили, и память о нем пережила века.

Свою карьеру он начал при Аменхотепе III писцом, вскоре ему поручили руководить церемониями многочисленных празднеств и набирать войско; после чего он получил долгожданную должность главного распорядителя работ. Именно он руководил работами в карьерах в Гебель-эль-Ахмаре, где добывался высококачественный песчаник, «чудо-камень», огромные блоки которого везли из дельты реки в окрестности Фив. Этот плотный красный песчаник находился под покровительством бога Атона и стал излюбленным материалом владык Египта, поклонявшихся солнцу. Неудивительно, что позднее мы обнаруживаем в Тель-эль-Амарне, городе Шара, остатки обелиска, воздвигнутого не из гранита, а из песчаника. Творения Аменхотепа можно видеть по всему Египту, от Атрибиса до далекой Нубии, включая Карнак, и статуи его самого стояли в храме Амона.

Аменхотеп III назначил его главным церемониймейстером на празднике Амона, к большому неудовольствию старшего жреца, которого отнюдь не радовало подобное соперничество. Аменхотеп, сын Хапу, стал также наследным принцем, получив имя Хюи, и воздвигнул самому себе в храме Амона замечательные статуи. У основания одного из колоссов, стоящих перед десятым пилоном в Карнаке, на двух статуях, изображающих Аменхотепа как писца, выбиты надписи, наглядно доказывающие, до чего мог дойти царский двор в своем стремлении противостоять власти и амбициям жрецов Амона.

Первая надпись гласит:

«Вы, люди юга и севера, чьи глаза могут видеть солнце, вы, кто пришел в Фивы, дабы воздать молитвы богам, все вы придите ко мне! Я передаю все, что вы говорите Амону Карнака, в тот момент, когда вы произносите слова пожеланий и льете воду [возлияние]. Ибо я вестник, избранный царем, чтобы выслушивать ваши молитвы и передавать [богам] дела Двух царств».

Во второй надписи приводятся слова Аменхотепа:

«Вы, люди Карнака, те, кто хочет видеть Амона, придите ко мне, ведь я вестник бога сего. Небмаэтре [Аменхотеп III] назвал меня, чтобы я мог передавать [богам] слова Двух царств, когда вы произносите свои пожелания и если вы взываете к имени моему всякий день, как к одному из прославляемых».

Титул «Вестника бога» Аменхотеп III жаловал и другим военным деятелям, но ни один из них, однако, не поднялся до высот, достигнутых Аменхотепом, сыном Хапу. Он конечно же принадлежал к касте воинов, и в то время, когда царство переживало упадок из-за полного равнодушия фиванского двора к государственным делам, роль воинов возросла, как никогда. Один из них, молодой «писец царских рекрутов», возможно, служил тогда в Сирии и Палестине, и мы еще с ним встретимся. Предпочтя Мемфис Фивам, он становится военачальником Хоремхебом и захватывает трон Египта. В начале амарнской ереси ему, по всей видимости, было лет двадцать.

Аменхотеп пользовался полной свободой и знал все «секреты Капа». Что и кто скрывается за словом «Кап»? О нем нам известно очень мало, но, по крайней мере, мы знаем, что это была военная организация, вероятно существовавшая при дворе во времена Нового царства, в которой воспитывались сыновья нубийских правителей, привезенных в столицу после карательных экспедиций фараона в землях Вават и, возможно, Куш, занимающих примерно территорию современного Египта и Судана. Несмотря на строгую дисциплину, к этим «сыновьям смутьянов» относились с почтением, они получали образование вместе с сыновьями фараонов, и позднее, впитав гармоничную культуру Древнего мира, эти люди использовали полученный опыт на родине. Обычно они становились помощниками у наместника царя Нубии, хотя некоторые делали карьеру в армиях фараона или, подружившись с молодыми принцами, оставались с ними при дворе. Многие из оставшихся проводили всю жизнь в стенах дворца, обучая детей царя. В течение всей жизни они, однако, сохраняли титул «дитя Капа». Эти отборные военные были незаменимы для правителей XVIII династии, хотя они никогда не порывали ни с родиной, ни друг с другом.