Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

Куратором и одним из основных наставников П.А. Судоплатова в период его подготовки к нелегальной заграничной работе стал опытный разведчик Петр Яковлевич Зубов – вероятно, еще один из оперативников СГОН. Он родился в 1898 году в Тифлисе в рабочей семье. В 1917-м окончил железнодорожное училище и поступил техником на Закавказскую железную дорогу. В 1918 году Петр Зубов вступил в партию большевиков, а в 1919-м стал членом большевистской боевой дружины в Грузии. С 1920 года работал в органах ЧК – ГПУ в Закавказье. В 1928–1930 гг. – сотрудник легальной резидентуры ИНО ОГПУ в Стамбуле, работал под прикрытием должности сотрудника консульского отдела полпредства СССР (Петр Иванович Гришин). В 1930–1931 гг. участвовал в ликвидации бандформирований в Абхазии и Грузии. В 1931–1933 гг. – оперативник легальной резидентуры ИНО ОГПУ в Париже. В 1933 году вернулся в Москву, служил оперативным уполномоченным в Иностранном отделе ОГПУ.

Параллельно с ИНО ОГПУ–ГУГБ Центральная диверсионная школа ИККИ Кароля Сверчевского осуществляла совместные программы с IV (Разведывательным) Управлением РККА. В структуре управления существовал спецотдел (особо засекреченный даже от сотрудников РУ) под руководством М.Ф. Сахновской [196].

«В этот период [1933–1934 гг.], – вспоминал И. Старинов, – я работал в Москве, в отделе Мирры Сахновской. Это была опытная, энергичная, мужественная женщина, награжденная в числе первых орденом Красного Знамени. За сравнительно небольшой промежуток времени мне удалось подготовить две группы китайцев и ознакомить партийное руководство некоторых зарубежных стран – Пальмиро Тольятти, Вильгельма Пика, Александра Завадского и других – с применением минной техники» [197].

«Мама не просто сопровождала отца. Будучи с ним рядом, она выполняла его оперативные поручения. Более того, читаю в ее деле, что, хотя мама в то время официально не числилась работником группы отца, она по его поручению самостоятельно, как нелегал, выезжала во Францию».

В январе 1934 года начальник Штаба РККА А.И. Егоров издал директиву, предписывавшую создание штатных диверсионных подразделений в Красной армии. В целях секретности такие подразделения формировались при дивизионных саперных батальонах и назывались саперно-маскировочные взводы. Формирование и обучение было настолько секретным, что о существовании диверсионных подразделений даже в IV Управлении РККА (а впоследствии в Главном разведывательном управлении) было известно лишь ограниченному кругу лиц. Так, после Великой Отечественной войны полковнику Н.К. Патрахальцеву [198]с огромными сложностями пришлось доказывать своему руководству, что он командовал диверсионным подразделением.

«В 1935 году, – вспоминал Патрахальцев, – меня пригласил к себе начальник штаба дивизии и приказал срочно передать взвод другому командиру. Мне была поставлена задача из лучших старослужащих солдат дивизии сформировать команду в составе 44 человек.

Начштаб объяснил, что я выхожу из подчинения не только полкового, но и дивизионного командования и буду действовать по распоряжениям из Москвы. Мне предстоит готовить свою команду самостоятельно, по специальной программе, присланной из РУ.

Через несколько дней в Одессу, в наш полк, приехал офицер по фамилии Досик и объявил мне, что моя команда будет легендироваться под названием «саперно-маскировочный взвод». На самом же деле я обязан готовить разведывательно-диверсионное подразделение для действий в тылу противника.

Вскоре из Москвы на мое имя пришла программа подготовки подразделения. На ней стоял гриф „Секретно“» [199].

Личный состав армейского спецназа отбирался из бойцов, прослуживших не менее двух лет и имевших соответствующие данные, после тщательной проверки органами госбезопасности. Обучение велось по самым высоким стандартам физической и специальной подготовки того времени. После прохождения службы в составе взвода диверсанты увольнялись и компактно расселялись вдоль границы.

Указанные подразделения имели двойное назначение: могли действовать в наступлении и в обороне, в составе взвода и малыми группами. В 1935 году они появились практически во всех дивизиях на границе с Прибалтикой, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке. Оружие и снаряжение для них хранились в ближайших воинских частях, а на территории сопредельных государств сотрудники нелегальных резидентур (в основном коминтерновцы) создавали опорные базы для диверсантов. В создании таких баз в Европе участвовали и оперативники «Группы Яши».

В некоторых публикациях указывается, что в 1935 году по поручению наркома Ягоды Серебрянский содействовал организации токсикологической лаборатории НКВД. Считается, что создание лаборатории было вызвано неудачной попыткой отравления Л.Д. Троцкого при помощи приобретенного за границей яда.

29 ноября 1935 года Я.И. Серебрянскому было присвоено специальное звание старшего майора госбезопасности, что соответствовало армейскому званию «комдив» (первоначально две золотые звездочки, а с июля 1937 года – два ромба в петлицах).

В 1934–1936 гг. Серебрянский, побывавший в спецкомандировках во Франции, Китае и Японии, значительно расширил нелегальную сеть резидентур. Резидентуры СГОН были на Балканах, в Германии, Палестине, Прибалтике, Румынии, Скандинавии, США, Франции и на оккупированной японцами территории Китая. Обаяние Якова Исааковича привлекало к нему многих противников итальянского фашизма и германского национал-социализма. И это были не только коммунисты – в работе Серебрянскому помогали люди разного вероисповедания, разных национальностей и часто совершенно противоположных социальных и политических взглядов, в том числе просоветски настроенные русские эмигранты. В составе шестнадцати разведывательно-диверсионных резидентур Специальной группы особого назначения насчитывалось не менее 212 человек.

Также Серебрянский продолжал активную работу по обучению «спецконтингента» ИККИ. В октябре 1934 года Яков Исаакович непосредственно руководил «производственной практикой» группы курсантов спецшкол ИККИ в Подмосковье. В целях конспирации группа была замаскирована под группу интернациональной пропаганды.

В удостоверении № 746/СС от 22 октября 1934 года (фамилия Серебрянского вписана от руки) за подписью заведующего Отделом кадров ИККИ А. Краевского указывалось:

«Дано сие в том, что тов. Серебрянский действительно является руководителем группы интернациональной пропаганды при Коминтерне.

По специальной договоренности с МК ВКП(б) группа тов. Серебрянского будет работать в пределах г. Москвы и Московской области (как на предприятиях, так и в МТС и совхозах).