Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

24 января 1939 года боевики под видом научной экспедиции сошли на берег, проверили оружие и экипировку и двинулись к границе. Известны следующие (возможно, оперативные) имена диверсантов: Герман Люшков, Борис Безыменский, Исаак Зеленин, Николай Лебеденко, Леонид Малхак, Виталий Смирнов, Михаил Сурков.

После перехода границы группа, пробиравшаяся по ущелью в глубь СССР, неожиданно попала в засаду. На месте были убиты Лебеденко, Малхак и Сурков, остальным удалось уйти.

Как оказалось впоследствии, органы госбезопасности СССР были проинформированы о подготовке покушения советским агентом, работавшим под псевдонимом Лео. Японский историк Х. Есиаки в книге «Японские планы покушения на Сталина» предполагает, что им являлся переводчик МИД Маньчжоу-Го Борис Бжеманский. Не исключено, что Бжеманский и боевик Безымянский – одно и то же лицо.

Советской разведкой также была получена информация о подготовке японцами другой диверсионной группы – для взрыва бомбы на Красной площади во время демонстрации 1 мая 1939 года. Мы не вправе раскрывать истинные имена сотрудников, внедренных в тот период в секретные службы Японии. Можем только констатировать: источники советских спецслужб имелись в различных структурах военных и политических организаций этой страны, что позволяло быть в курсе сверхсекретных даже для большинства высокопоставленных японских чиновников событий и планов. Особенность нелегальной работы такова, что даже через много десятилетий (а порой и веков) истинные имена специалистов тайной войны остаются засекреченными…

«В марте 1939 года, когда я стал заместителем начальника разведки НКВД, – вспоминает П.А. Судоплатов, – одной из моих главных задач было внедрение нелегалов в Западной Европе и создание агентурной сети, связанной с немцами, имевшими дипломатическое прикрытие. Особенно это касалось Германии, являвшейся центром внимания всей нашей работы. После репрессий 1937–1938 гг. германскими делами в разведке стали заниматься новые люди, и наши контакты с агентами оказались временно прерванными. Было принято решение резко активизировать эти контакты. Бегство Александра Орлова в 1938 году бросило подозрение на руководящие кадры Иностранного отдела; арестовали Шпигельглаза, Малли, Белкина, Серебрянского и других сотрудников, контролировавших наши агентурные сети в Западной Европе, что существенно затруднило получение разведывательной информации. Когда я возглавил этот участок, мне пришлось посылать за рубеж новых и зачастую неопытных людей. В результате с ноября 1938-го по март 1939-го поступление разведданных из Западной Европы резко сократилось» [239].

Возможно, это покажется парадоксальным, но спасением для Павла Анатольевича Судоплатова стал именно арест Я.И. Серебрянского и почти всех членов его группы, находившихся в СССР. Опытных кадров, способных грамотно организовать диверсионную или террористическую операцию за рубежом, катастрофически не хватало! В этих условиях Л.П. Берия решил поручить руководство операцией по ликвидации Троцкого человеку, имевшему удачный опыт ликвидации Е. Коновальца. После приема у Сталина в марте 1939 года Судоплатов был утвержден заместителем начальника разведки НКВД и приступил к подготовке операции «Утка».

Мало кто знает, что в течение 1936–1939 гг. в рамках гражданской войны в Испании шла еще одна, не менее жестокая война. Войну между республиканцами (интернационалистами) и их противниками (консерваторами, националистами) смело можно назвать войной межвидовой и даже первой межблоковой идеологической войной. Недаром поддержку генералу Франко оказывали Гитлер и Муссолини, а республиканцам – СССР и международные структуры Коминтерна.

Параллельно внутри республиканского лагеря шла война, которую условно можно назвать внутривидовой. На этой, в основном тайной, войне не на жизнь, а на смерть бились прежние соратники: с одной стороны выступал Сталин, а с другой – Троцкий. Каждый из них желал предстать перед миром в качестве единственного гаранта международного революционного и антифашистского движений.

Для Сталина «проблема Троцкого» приобрела уже не личный, как в конце 1920-х гг., а исключительно политический характер. Вопрос встал ребром: кто кого? Именно это противостояние и послужило основой для позитивных изменений в судьбе П.А. Судоплатова.

Судоплатов привлек к работе участников спецопераций в гражданской войне в Испании, а его заместителем при подготовке операции «Утка» стал Н. Эйтингон.

По настоянию Эйтингона в операции следовало использовать только тех агентов из Западной Европы, Латинской Америки и США, которые никогда не участвовали ни в каких операциях против Троцкого и его сторонников. В соответствии с планом Эйтингона были созданы две самостоятельные группы: группа «Конь», под руководством одного из организаторов мексиканской компартии художника Альфаро Сикейроса, и группа «Мать», под руководством Кармен Меркадер. Механизм был запущен.

Для международного коммунистического движения март 1939 года – трагический месяц, связанный с падением республиканской Испании. 31 марта были подавлены последние очаги сопротивления республиканцев. При этом личный состав специальных партизанских подразделений вышел из гражданской войны достойно.

«После поражения республиканцев часть личного состава XIV корпуса, захватив судно, перебралась в Алжир, оттуда в Советский Союз. Часть бойцов перешла испано-французскую границу и была интернирована. Когда французские власти приняли решение о выдаче их фалангистам, бойцы в полном составе совершили побег из концлагеря и ушли в горы. На базе их партизанских отрядов были созданы 27 бригад, сведенных в 9 партизанских дивизий.

Они повесили Дуче и освобождали от фашистов Марсель и Париж. Четверо бойцов XIV корпуса впоследствии вместе с Фиделем Кастро высаживались на Плайя Хирон…» [240].

Война в Испании явилась убедительным доказательством реальных возможностей спецслужб и спецподразделений, в том числе и специальных структур Коминтерна. Однако позитивный опыт не был адекватно оценен Сталиным. Испанская кампания послужила одним из поводов для окончательного разгрома «диверсионных» структур в СССР в конце 1930-х гг. Политические решения высшего руководства Советского Союза были направлены не на изучение объективных причин поражения Испанской республики, а на поиск виновных в этом поражении.

Но в ряду трагических событий были и светлые моменты. В «несчастливый» день 13 мая 1939 года во внешней разведке НКВД произошло очередное, и на этот раз весьма благоприятное, изменение: начальником 5-го (Иностранного) отдела ГУГБ был назначен П.М. Фитин [241].