Николай Кротов - Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

28 июля 1992 года я подписал телеграмму № 166-92, в которой подробно излагался порядок погашения предприятиями просроченной задолженности. В отличие от варианта, предлагавшегося прежним руководством ЦБ, новый порядок предусматривал значительную кредитную эмиссию. Были определены меры по санации просроченной задолженности государственных предприятий друг другу.

Телеграмма вызвала широкий резонанс. Руководство Госкомимущества, и в первую очередь А.Б. Чубайс, не были обрадованы, не увидев в нашей схеме своего детища — Агентства по управлению долгами. Центробанк действительно предлагаемые меры с комитетом не согласовывал. Только после встречи с Гайдаром, 31 июля, я согласился внести в телеграмму небольшие изменения. В результате появилось совместное постановление правительства и Центрального банка Российской Федерации от 1 июля № 458 «О порядке урегулирования неплатежей государственных предприятий».

Наши предложения действительно противоречили решениям правительства и общей экономической политике сдерживания инфляции, проводимой командой Гайдара. Неслучайно я подвергся ожесточенной критике наиболее либеральной части команды реформаторов. Я вступал в явное противостояние с ними.

«Молодая российская демократия в смертельной опасности! Под угрозой экономическая реформа в нашей стране. Надежда россиян на то, что они когда-нибудь будут жить так, как живут граждане в странах Запада, могут никогда не сбыться. То, что год назад не удалось сделать с помощью танков, сегодня может быть сделано с помощью банков. Что заставляет меня говорить эти тревожные слова? 28 июля исполняющий обязанности председателя ЦБР Геращенко разослал телеграмму по местным расчетным центрам банка, в соответствии с которой государство собирается оплатить все долги государственных предприятий.

Если такое произойдет, если у народных депутатов России, у президента не хватит мужества и политической воли остановить экспериментаторов из ЦБ, то можно с уверенностью предсказать, что сначала падет правительство, потом вынужденно уйдет в отставку президент и будет разогнан парламент. Ибо в этом случае к власти придут те, кто захочет вернуть нашу страну к коммунистической распределительной системе, кто захочет установить жесткие цены, жесткую фиксированную заработную плату, и, будьте уверены, установят это. Может быть — через море крови. Пока не поздно, мы должны не допустить такого развития событий».

Из обращения председателя подкомитета ВС по приватизации, сопредседателя Республиканской партии П.С. Филиппова к гражданам России, к народным депутатам, к президенту

1 августа 1992 года, Петербургское телевидение

Петр договорился до того, что пообещал: результатом телеграммы ЦБ станет отказ МВФ от сотрудничества с Россией, прекращение поставок хлеба, всплеск инфляции, недовольство народа и в конечном итоге коммунистический апокалипсис.

ИГНАТЬЕВ С.М.: Я тогда выступил с критикой решений председателя в «Независимой газете». Сейчас я осуждаю себя за тот поступок и считаю его своим грехом. В подобной ситуации чиновник должен уходить в отставку, а потом объяснять, почему он так поступил. Я же продолжал работать.

Федорова В. «Политика Центробанка и правительства должна быть согласована» — считает зампред ЦБР Сергей Игнатьев // Независимая газета. 19 сент. 1992.

Сейчас трудно оценить (понять), кто был прав и какие результаты получились бы при нашем варианте взаимозачета, поэтому бессмысленно гадать об этом.

Суть принимаемых мер заключалась в том, чтобы изолировать движение средств, поступающих в оплату долгов. С этой целью обслуживающие предприятия коммерческие банки открыли им корреспондентские субсчета на сумму просроченной задолженности предприятий по состоянию на 1 июля. Эти средства не могли попадать на расчетный счет предприятия и не могли использоваться ни на какие-либо иные цели, в частности на выплату заработной платы. В конце августа счета с кредитовым (активным) остатком закрылись, а деньги переводились на расчетный счет. Тем предприятиям, которые не смогли к тому времени погасить долги, через обслуживающий банк предоставили кредит. Возврат кредитов гарантировался имуществом предприятия, роль ЦБ сводилась только к подкреплению коммерческих банков ресурсами. В конце октября все субсчета закрыли.

Результат оказался положительным. Здесь я хотел бы передать слово Хасбулатову, прямо скажем, не самому большому моему другу.

ХАСБУЛАТОВ Р.И.: Надо отдать должное и Виктору Владимировичу Геращенко — он многое сделал для ликвидации острейшего кризиса неплатежей летом I992 года. Немногие знают, что правительство Гайдара пало не в декабре 1992 года, отправленное в отставку YII съездом народных депутатов (когда съезд избрал премьером В.С. Черномырдина), а летом 1992 года. оно фактически обанкротилось и самораспустилось под грузом всего того, что сотворило, в наиболее четких очертаниях это банкротство обнаружилось в так называемых неплатежах предприятий из-за отсутствия наличных средств. Такова была политика правительства Гайдара и министра финансов Федорова, вытекающая из рекомендаций МВФ и, в частности, положений «вашингтонского консенсуса», которым они неукоснительно следовали. «Сжатие» денежной массы привело к тому, что 8о% предприятий страны или вообще не работали, или работали не в полную мощность, — денег не хватало не только на поддержание производственных условий, но даже на заработную плату. и это при том, что процесс ежедневного обесценивания рубля продолжался, по каналам негосударственных финансов и частным «теневым» каналам перемещались огромные денежные потоки, финансируя незаконные процессы приватизации и иные сомнительные сделки в Центре и регионах.

Правительство не видело в этих явлениях проблемы для себя, но упрямо душило государственные предприятия, из которых состояла вся экономика (до начала массовой приватизации). в результате в стране к лету 1992 года сложилась крайне взрывоопасная ситуация: ускоренно росли бедность и нищета населения, начиналась новая волна забастовочного движения.

Президиум Верховного Совета принимал нужные постановления относительно взаимозачетов с участием Центрального банка, представителей регионов и директоров предприятий, а также профсоюзов. это была гигантская по сложности задача, требующая наличия большого по численности аппарата работников-исполнителей.

В такой обстановке Геращенко показал себя просто превосходно, возможно, потому, что любой экономический кризис (даже в развитой капиталистической стране) преодолевается прежде всего с опорой на административные методы (а не рыночные), а ему, Геращенко, такие подходы были ближе, соответствовали его менталитету. Но, во всяком случае, я помню этот большой личный вклад Виктора Владимировича в решение самого острого кризиса начала 90-х годов. В первых числах сентября 1992 года кризис был в основном побежден, достигнута относительная стабилизация. В этот момент вдруг оживает правительство Гайдара, затевает новый виток противоречий с Верховным Советом, видимо, осознавая, что близится его конец. Ко мне на прием напрашивается президентско-правительственный «гуру» Джеффри Сакс. Признается, что они потерпели фиаско, просит дать Гайдару (и ему, Саксу) второй шанс. Я иронически говорю, что в настоящее время американская экономика в глубоком спаде, может быть, ему, опытному реформатору, попробовать использовать свои знания у себя на родине, в США? Не понимая иронии, Сакс отвечает: «Ну что вы, Руслан Имранович, кто мне разрешит участвовать в этом деле в США?» Присутствующий при этом руководитель аналитической группы профессор Анатолий Милюков громко смеется. Сакс растерян…