Герберт Осбери - Банды Чикаго

Места, где делали ставки, – от сорока до пятидесяти процентов от выигрыша.

Рулетки – сорок процентов от выигрыша.

Игра фараон – пятьдесят процентов от выигрыша.

Кости – шестьдесят процентов от выигрыша.

Покер и другие игры – пятьдесят процентов от выручки.

Тем временем, в 1910 году, Теннес основал Бюро общих новостей в противовес телеграфной службе Пэйна и успешно вывел последнего из дела после ожесточенной борьбы, за которой последовали очень долгие, но бесполезные расследования, проводившиеся Комиссией по торговым отношениям между штатами и генеральной прокуратурой трех штатов.

Примерно в это же время Теннес взял игроков из деловой части города под свое крыло и стал главным дельцом тотализаторов скачек на всей территории Соединенных Штатов и Канады. В ряде городов он подкупил полицию и стал навязывать свои правила оружием и динамитом – в результате он получал прибыли по семь миллионов долларов в год. В Чикаго только одни букмекерские конторы платили по 3600 долларов в неделю за услуги его информационного бюро.

В течение следующих десяти или двенадцати лет Теннес постоянно фигурировал в ряде разбирательств в антиигорных кампаниях и однажды даже попал под суд. Но обвинение было отклонено из-за отсутствия доказательств. Не было ни одного обстоятельства, которое могло бы свергнуть Теннеса с трона, пока в 1923 году мэром Чикаго не стал Уильям И. Дивер. Начальником полиции мэр Дивер назначил капитана Моргана Коллинза, и менее чем через год Коллинз выдворил игорный бизнес из деловой части и закрыл двести букмекерских контор, которые приносили Теннесу прибыль в размере 364 тысяч долларов в год. К 1 января 1924 года игорный бизнес в Чикаго практически перестал существовать. В середине того же года Теннес объявил об уходе из бизнеса.

Теннес отошел от букмекерского бизнеса, но продолжал управлять Бюро общих новостей до 1927 года, т. е. до тех пор, пока не продал половину бизнеса Мо Анненбергу, издателю газет и журналов в Нью-Йорке и Филадельфии, владельцу издания «Скачки». В 1929 году Теннес продал сорок процентов дела Джеку Линчу, владельцу «Клуба спортсменов», а оставшиеся десять процентов отдал племянникам. Серия статей о карьере Анненберга, написанная Джоном Дж. Флином, появилась в «Кольерс уикли» в январе 1940 года.

В последнее десятилетие XIX и в первые шесть лет XX века игра полиси в Чикаго находилась под контролем игрока негритянского происхождения Машмаута Джонсона, который обладал политическим влиянием, потому что он мог предоставить голоса чернокожего населения; помимо полиси, он управлял также игрой в покер, кости и фараон в Плохих Землях и Маленьком Шайенне, где игроков было не так много, чтобы заинтересовать большие синдикаты. В этот период Джонсон был босом игорного бизнеса и в китайском квартале, имея с каждого стола в кабаке по три доллара в неделю за покровительство. Его единственным конкурентом был Боб Мот, владелец салуна на юге Стейт-стрит, в доме № 2700. Мот поднялся на политический олимп после смерти Джонсона в 1907 году.

Машмаут Джонсон – его настоящее имя Джон Ви – приехал в Чикаго из Сент-Луиса в середине 1870-х годов и около шести лет работал официантом в ресторане в «Палмер-Хаус». В 1882 году стал работать администратором в игорном доме Энди Скотта на юге Кларк-стрит – в доме № 205, а через несколько лет Скотт ввел его в дело. Позже совместно с Джорджем Витингом и Элом Брайантом Машмаут Джонсон открыл дом на юге Кларк-стрит, 311, который около десяти лет считался самым известным дешевым заведением подобного сорта в Чикаго. Там обслуживали игроков всех рас, предлагали все игры, а ставки были настолько низкими, насколько это вообще возможно за столами и за рулеткой. Джонсон продал свою долю в этом заведении в 1890 году и открыл салун и игорный дом на Стейт-стрит, который ни разу не закрывался в течение семнадцати лет. Единственным большим заведением, в котором он имел свою долю, был клуб «Фронтенак» на Двадцать второй улице, который открыли 1 мая 1906 года Джонсон, Том Макгинис и Билл Льюис. Сюда впускали только белых, и игрок должен был показать при входе хотя бы десять долларов наличными. Прибыль клуба «Фронтенак» в первый год его работы составляла в среднем двести долларов в день и расходилась в трех направлениях ежедневно в шесть утра.

Как и другие владельцы игорных домов, Машмаут Джонсон сам никогда не играл в карты или в кости на деньги и никогда не делал ставок на скачках. Он накопил двести пятьдесят тысяч долларов, но за год до своей смерти сказал своим друзьям, что накопил не больше пятнадцати тысяч благодаря салуну. Машмаут объявил, что он потерял много денег в игорном бизнесе. «Я потратил больше ста тысяч на штрафы, – сказал он, – а также огромную сумму на полицию. Я должен был платить по четыре доллара за каждого, которого я брал в игру».

Кабак Машмаута Джонсона на Стейт-стрит располагался в центре Питейного Ряда – так называли западную часть улицы от Ван-Бурен до Харрисон, где на протяжении более тридцати лет в каждом здании находился салун, винная комната с девочками, игорный дом, а то и все три заведения одновременно. Большинство этих мест представляли собой не что иное, как воровские притоны, место встреч воров, карманников, взломщиков и низшей прослойки мошенников; игра здесь была сплошным обманом. Кроме Машмаута Джонсона были и другие известные владельцы кабаков, среди них:

Том Макгинис – он приехал в Чикаго в 1883 году из Сент-Луиса и несколько лет продавал картофель с повозки. В 1888 году он появился на Стейт-стрит и открыл салун под названием «Кафе «Берлин». Полиция закрыла это заведение в 1899 году, но Макгинис открыл этот же кабак под названием «Лось» уже через неделю. В 1903 году он продал собственность, заявив, что накопил всего 300 тысяч долларов и собирается в Аризону выращивать крупный рогатый скот. Но вместо этого он переехал в деловую часть города и стал членом синдиката, который контролировал там игорный бизнес. Участвовал он и в нескольких игорных аферах на юге вместе с Джимом О'Лири;

Эл Коннолли, который много лет был членом демократического комитета от Первого округа, открыл свое заведение в Питейном Ряду в 1891 году и во время Всемирной ярмарки получил известность организатора сомнительных дел и поручителя мелких воришек и карманников;

Джонни Рафферти, который обосновался в Питейном Ряду в 1893 году. После ухода Майка Макдональда он стал руководить бандами мошенников. Рафферти получил большую газетную известность в 1900 году из-за фразы, которую он постоянно повторял: «Люблю я хорошего вора». В 1903 году, когда чикагская «Джорнал» назвала его гангстером, Рафферти с возмущением предложил это доказать, ведь он «никогда не выбивал никому глаз, не избивал полицейского, не останавливал поезда и не занимался подобными делишками»;