Герберт Осбери - Банды Чикаго

Во всем городе священники молились, чтобы Бог защитил чикагских женщин и детей, и их собрание приняло резолюцию, настаивающую на том, чтобы полиция покончила с активной деятельностью криминального мира. Были назначены комиссии, чтобы доводить резолюции до чиновников. Массовые митинги проводились как на севере, так и на западе; на одном из таких митингов выступающий заявил, что «ситуация достигла точки, когда никто не чувствует себя в безопасности, особенно наши жены и дети». В Гарфилд-парке на западе на собрании ста пятидесяти представителей пятидесяти церквей и шести гражданских организаций была образована лига «Закон и порядок»; учреждались комиссии, которые должны были изучить всю ситуацию. Полицейская комиссия городского управления проголосовала за то, чтобы добавить пятьсот человек в штат полицейских, но ничего не делала, чтобы очистить их ряды от некомпетентных сотрудников. Лига «За ужесточение законов» организовала массовый митинг граждан, и в своей сенсационной речи священник В.Х. Бернс заявил: «Чикаго стал еще хуже, чем был в 1879 году. В те дни я видел, как двух человек повесили на фонарных столбах, и это послужило многим хорошим примером». Другой митинг, который прошел в отеле «Аудиториум», учредил комиссию, чтобы обсудить насущный вопрос с мэром Эдвардом Ф. Дюном и начальником полиции Джоном М. Коллинзом. «Клуб северного побережья» тоже учредил подобную комиссию. Город был практически наводнен комиссиями, которые принимали резолюции и издавали постановления.

В двух районах северной части города рост полицейской активности привел к выдворению самых отъявленных бандитов и некоторому обузданию волны преступности. Так, в Шеридан-парке и в Буена-парке массовые митинги способствовали назначению «комитетов бдительности», которые начали работать, не поднимая вокруг себя много шума. В обоих районах были организованы патрули, улицы патрулировались днем и ночью частными детективами, одетыми в форму и хорошо вооруженными. Женщин, которым было необходимо выйти из дома, просили сообщать в штаб патрульной службы, чтобы им предоставили вооруженную охрану. В результате в Шеридан-парке и в Буена-парке не напали ни на одну женщину, не ограбили ни одного пешехода. Человек с оружием внушал преступникам уважение.

Самые отъявленные преступники и головорезы, терроризировавшие Чикаго в XX веке, происходили из двух районов – 38-го полицейского участка на севере и 22-го на западе. 38-й был ограничен на юге Дивижн-стрит, на севере и востоке – рекой Чикаго. В нем насчитывалось тридцать две тысячи жителей и четыреста салунов, почти по одному на каждые восемьдесят человек, и, наверное, еще половина от этого числа мест, где спиртным торговали незаконно. Самые ужасные из этих притонов находились в районе, получившем название «Маленький Ад», – это была сеть борделей, низкопробных гостиниц и винных лавок между Ласалль-стрит и рекой. Одно из заведений Маленького Ада обслуживало только дегенератов мужского пола. Другое населяли сплошь одни наркоманы, здесь открыто продавали кокаин, морфий. Там можно было взять напрокат в любое время ножи и пистолеты, можно было найти человека, который готов совершить любое преступление за несколько центов. За пятьдесят один день 1906 года полиция 38-го участка арестовала девятьсот человек, больше ста из них были замешаны в таких преступлениях, как убийство, изнасилование, грабеж и другое. Можно было бы арестовать и больше, если бы местность постоянно патрулировали.

Но 38-й округ, несмотря на многочисленность преступников в Маленьком Аду, был раем по сравнению с двадцать вторым, который иногда называли районом Максвелл-стрит, но куда чаще – Кровавой Максвелл. Около двух миль в длину и одной мили в ширину, Кровавая Максвелл была ограничена на севере – Харрисон-стрит, на западе – Вуд-стрит, на юге – Шестнадцатой улицей и на востоке – южным рукавом реки Чикаго. В него входили «темные речные районы»: негритянский, итальянский и цыганский кварталы, равно как и большие поселения русских, литовцев, греков, поляков, ирландцев и немцев численностью более двухсот тысяч человек и с самым большим количеством салунов. Полицейский участок был расположен на Максвелл-стрит на расстоянии трех кварталов на запад от Холстед-стрит, и «на его территории, – писала чикагская «Трибюн», – есть такие углы, салуны и дома, которые видели становление, деятельность и часто – смерть самых отъявленных преступников, которые когда-либо существовали». В двух кварталах от участка был угол Сангамон-стрит и Четырнадцатой улицы, известный на протяжении более чем двадцати пяти лет как Угол Мертвеца. Здесь было убито полицейских и преступников больше, чем в любом другом месте Чикаго.

В южной части Кровавой Максвелл, на Джонсон-стрит, располагалась школа Уолш, которая стала сценой самой известной борьбы, когда-либо описанной в летописях истории Америки, – войны между враждующими бандами школьников, которая началась в 1881 году и продолжалась почти тридцать лет, в течение которых несколько человек были убиты, застрелены или сильно покалечены обломками кирпичей и дубинками. Банды называли себя «ирландцы» и «цыгане», члены этих банд разделялись не по национальности, а по месту проживания: мальчишки, которые жили на востоке от Джонсон-стрит, были «ирландцами», а те, которые жили на западе от нее, были «цыганами». Несколько лет мальчики носили ножи и пистолеты в школу, и бывали случаи, когда они резали друг друга или стреляли друг в друга прямо в классах и сражались не на жизнь, а на смерть на улицах и на игровых площадках. Последняя перестрелка произошла в декабре 1905 года, когда двадцать пять «ирландцев» под предводительством известных по кличке Близнецы Майка и Джорджа Макгинисов, которые были еще и главарями небольших банд, выступили против такой же банды «цыган» под руководством Джо Фишера. До приезда полиции было сделано сорок или пятьдесят выстрелов, но никого не ранили. Возраст молодых бандитов колебался от десяти до пятнадцати лет, и многие были настолько малы, что держали пистолет двумя руками при стрельбе. Несколько лет после перестрелки 1905 года каждого мальчика, который ходил в школу Уолш, обыскивали, перед тем как разрешить им войти в здание.

11 февраля 1906 года чикагская «Трибюн» описала Кровавую Максвелл как «самый ужасный округ во всем мире». Там также говорилось:

«Более того. Это самый многонациональный район во всем мире. Такого многообразия людей разных национальностей и образов жизни не найти ни в одном другом районе. Он разделен на дюжины секций, где проживают не только европейцы, но и выходцы из Азии. <...> Это центр преступности всей страны. Самые отъявленные убийцы, разбойники и воры рождались здесь и вырастали в таких количествах, что превысили по численности любой другой район на поверхности земли. Упиваясь свободой, которую они получили из-за недостаточного контроля полиции, воодушевленные криминальными традициями, которые появились в районе до них, они жили больше как животные, а не люди, сотни и тысячи мальчиков и мужчин день за днем и год за годом вели преступный образ жизни.